Вот как мы это выстроим… – Он выдержал драматическую паузу. – Вопрос: вы слышали голос?
– Да, – бесцветно ответила Элизабет.
– Как громко он говорил?
– Кричал.
– Какой был тон?
– Сердитый.
– Сколько слов вы услышали?
– Семь, – подсчитала в уме Элизабет. – Два предложения.
– А теперь скажите, мисс Ланж, слышали ли вы прежде этот голос?
– Сотни раз. – Голос Теда звенел у нее в ушах: Тед смеется, окликает Лейлу: «Эй, звезда, поторопись! Я проголодался». Тед, умело оберегающий Лейлу от назойливых поклонников: «Прыгай в машину, золотце, скорее!» Тед, пришедший к ней самой на премьеру в прошлом году в театре рядом с Бродвеем: «Мне нужно запомнить все в подробностях, чтобы пересказать Лейле! Могу выразить впечатление в двух словах – играла ты сенсационно!»…
О чем спрашивает ее Мэрфи?
– Итак, мисс Ланж, вы узнали голос, кричавший на вашу сестру?
– Абсолютно точно.
– Мисс Ланж! Чей голос кричал в комнате вашей сестры?
– Теда. Теда Винтерса.
– А что он кричал?
Бессознательно она тоже повысила голос:
– «Брось трубку! Слышишь, сейчас же брось трубку!»
– А ваша сестра ответила…
– Мы и это должны повторять с вами? – беспокойно заерзала Элизабет.
– Вам будет легче, если привыкнете рассказывать до суда. Итак, что же ответила Лейла?
– Она попросту рыдала… выкрикнула: «Убирайся отсюда! Нет, ты не сокол!» И трубку бросили.
– Трубку бросила она?
– Не знаю, кто из них…
– Мисс Ланж, слово «сокол» имеет для вас какой-то смысл?
– Да. – Лицо сестры стояло перед глазами Элизабет: нежность во взгляде Лейлы, когда она смотрела на Теда, целовала его, приговаривая: «Господи, Сокол, как я люблю тебя!»
– И?..
– Это прозвище Теда… Личное, его дала ему сестра. У нее была такая привычка, понимаете… Людям, которые были ей близки, она давала прозвища.
– Не звала ли она еще кого-то тем же именем – Сокол?
– Нет… никогда. – Резко поднявшись, Элизабет отошла к окну, грязному от пыли. Какой жаркий, какой душный ветер. Поскорее бы выбраться от сюда.
– Еще буквально две минугы. Вы помните, мисс Ланж, когда именно бросили телефонную трубку?
– Ровно в девять тридцать.
– Вы уверены? Совершенно?
– Да. Часы во время моего отъезда остановились, и я заводила их днем. Я уверена, они шли правильно.
– Что вы сделали потом?
– Я ужасно расстроилась и решила ехать к Лейле. Я выскочила из дому, но пока минут пятнадцать ловила такси, пока доехала… До Лейлы я добралась уже в одиннадцатом часу.
– И в квартире никого не оказалось.
– Да. Я пыталась дозвониться до Теда. Но его телефон не отвечал. Я села и стала ждать… прождала всю ночь, не зная, что и думать. То тревожась, то чувствуя облегчение: может, Лейла с Тедом помирились и куда-то поехали? Я и не подозревала, что тело Лейлы – разбитое – лежит во дворе.
– На следующее утро, когда труп обнаружили, вы решили – она нечаянно упала с балкона? Но была дождливая мартовская ночь. Зачем ей было выходить на балкон?
– Лейла любила стоять там, смотреть на Нью-Йорк. В любую погоду. Я еще предупреждала ее, чтобы была поосторожнее: перила на балконе не очень высокие. |