Звонил Уильям Мэрфи, помощник окружного нью-йоркского прокурора. Первые же слова сразу заставили ее очнуться.

– Мисс Ланж, я считал, вы хотите, чтобы убийца вашей сестры понес заслуженное наказание. – И, не дожидаясь ответа, обрушился на нее: – Будьте любезны, объясните, как вы оказались на одном курорте с Тедом Винтерсом?

– Я и не знала, что он тоже приедет сюда. – Элизабет привстала, спустила ноги на пол. – Я не с ним, я даже не подхожу к нему!

– Может быть. Но вам следовало улететь, как только вы увидели его. С первым же рейсом. Посмотрите утренний выпуск «Глобал». Там фото – вы обнимаетесь с ним!

– Но я никогда…

– Снимок сделан на панихиде. Но то, как вы смотрите друг на друга, дает повод для толков. Уезжайте оттуда! Немедленно! И что там с секретаршей вашей сестры?

– Из-за нее я и не могу уехать. – Элизабет рассказала ему про анонимки, про гибель Сэмми. – Я и близко не подойду к Теду, но мне придется остаться до пятницы. Это дает мне два дня: найти анонимку, которая была у Доры, или разведать, кто забрал ее.

Элизабет твердо стояла на своем, и наконец Мэрфи положил трубку, уколов на прощание:

– Если убийце вашей сестры преступление сойдет с рук – пеняйте на себя, – и, помолчав: – И как я вас уже предупреждал – будьте предельно осторожны!

Элизабет добежала до Кармеля. Тут в киосках наверняка продаются нью-йоркские газеты. Снова цвел чудесный день позднего лета. Длинные обтекаемые лимузины и открытые «мерседесы» один за другим катили к полям для гольфа. Бегуны на ходу приветливо махали ей. Высокая живая изгородь защищала особняки от любопытных взоров туристов, но в просветах поблескивал Тихий океан. Как чудесно быть живым в такой роскошный денек, подумала Элизабет и вздрогнула, мысленно представив тело Сэмми в морге.

За кофе в ресторане на Океан-авеню она прочитала «Глобал». Их щелкнули в конце панихиды. Она тогда расплакалась, а Тед стоял рядом. Он обнял ее, прижал к себе. Она старалась не вспоминать его теплых рук.

С горьким презрением к себе Элизабет оставила на столе деньги и вышла. По пути бросила газету в урну. Интересно, кто стукнул в «Глобал»? Наверное, кто-то из служащих. Утечка информации на курорте – не новость. А может, кто-то из гостей в обмен на рекламу подкидывает газетчикам горячие новостишки. Может, даже и Черил.

Когда Элизабет вернулась к себе, на крыльце ее поджидал Скотт.

– Вы – ранняя пташка, – сказала она.

Под глазами у него чернели круги.

– Вернее, почти совсем не спал ночью. Не дает мне покоя гибель Сэмми. Это ее падение в бассейн подозрительно.

Элизабет сжалась, вспомнив голову Сэмми в крови.

– Прости.

– Ничего. У меня такое же чувство. Больше анонимок не нашлось?

– Нет. Зашел попросить, чтобы ты вместе со мной посмотрела личные вещи Сэмми. Не знаю сам, что ищу, но, может, ты заметишь что-то, что ускользнет от моих глаз.

– Дай мне десять минут. Приму душ и переоденусь.

– Ты уверена, что тебя это не очень расстроит?

Элизабет прислонилась к столбу веранды, пригладила волосы.

– Если б нашлась та анонимка, я бы поверила, что у Сэмми случился приступ и что она нечаянно забрела в баню. Но раз письмо исчезло… Скотт, если кто-то толкнул ее или напугал, а она попятилась и упала, человек этот – убийца.

Стали открываться двери соседних бунгало. Мужчины и женщины в одинаковых кремовых махровых халатах шагали к процедурным.

– Через пятнадцать минут начнутся процедуры, – заметила Элизабет, – массаж, паровые ванны и бог знает что еще.