|
Самые невезучие остались в бункере неподалеку от Рейхстага. Большие пароходы везли людей. А бесшумные и опасные подводные лодки перевозили через океан нечто иное. Архивы. Те самые ценные бумаги, отсутствие которых сильно расстроило особый отдел ОГПУ, занимавшийся, помимо вопросов научного шпионажа, тем, что официальная политика Партии величала мракобесием. Часть бумаг переправить не удалось. Что-то перехватили американцы, кое-что получили русские. Несколько подлодок просто исчезли. Что поделаешь? Океан… Но все-таки архивы оказались там, куда их направили. И если бы правительство президента Перона знало, какую свинью оно подкладывает своей стране, легализуя у себя подтянутых, дисциплинированных и далеко не бедных эмигрантов, оно бы в полном составе ушло в отставку. Но… В любом случае вышло так, как вышло. Люди, документы и деньги Анненербе осели в Серебряной стране. Как выяснилось позднее, Аргентине это на пользу не пошло. 3 В небольшой комнате было душно и накурено. Человек пятнадцать-двадцать, точнее знала только секретарь, которая вела запись собрания, набились в комнатенку три на четыре и едва не сидели друг у друга на головах. Окно для проветривания в целях конспирации было решено не открывать, хотя оно и выходило во внутренний дворик. – Товарищи, товарищи! – Кристобаль, не имея колокольчика, стучал по столу кулаком. – Товарищи! Никакой реакции. «Марксистский актив» разошелся не на шутку. Казалось, что каждый старается просто перекричать остальных, напрочь забыв о цели собрания. И только странный гость из Комитета сидел молча в нелепых черных очках и идеально отглаженных – стрелка острая, как нож, – брюках. Хотя Кристобаль, сам член Комитета, никак не мог припомнить, где и когда этого странного парня приняли в организацию. Впрочем, эта мысль не казалась важной. – Товарищи!!! Да что же это такое! – Кристобаль Бруно потряс отбитой ладонью. Крики начали смолкать. Вскочила, яростно тряхнув короткими волосами, Леонора. – Товарищи! Я считаю, что решение по поводу акции в парке Колон – это незрелое решение. Мы не можем вот так просто… – Решение принято не нами, а Комитетом. – Значит, и Комитет не подумал! В таких вопросах нельзя пороть горячку! И почему акцию должны осуществлять мы?! – Мы наиболее активная и многочисленная группа, и всем это хорошо известно. Так что ты предлагаешь? – Предлагаю все обдумать, взвесить… Проанализировать какие-то другие пути! – У нас нет времени, – простонал Кристобаль. – Времени до десятого осталось совсем немного… – А я говорю, что в парке Колон нельзя проводить такую акцию! Могут пострадать простые люди. Может пострадать историческая часть города, в конце концов! – А еще может пострадать Педро Санчес, палач и убийца! – с места закричал Рудольф. – Я считаю, что это важнее! И снова заорали все. – Товарищи! – поднял руки Кристобаль. – Я вас прошу… товарищи! – Наконец рассвирепел и он. – Ну, хорошо! Я заставлю вас меня слушать! Он рывком выдвинул ящик стола, и в его руке оказался револьвер. А еще через мгновение тяжелая и страшно холодная рука человека из Комитета легла Кристобалю на плечо, намертво припечатав его к стулу. |
