Хочу, чтобы он прижал меня к стене, хотя бы еще один раз за всю мою убогую, несчастную жизнь.
«Глава семейства немного устал»
На следующий день я пошла к Йенни, чтобы срочно поделиться историей об эксклюзивном зеленом костюме. Мы были с ней так близки, что происходящее обретало настоящую полноту только после того, как я пропускала его через Йенни. Билли и Беллу я взяла с собой, мы напекли бисквитов и прихватили бутылку сока. Я хотела предложить прогуляться на детскую площадку.
Йенни стояла в дверях с каким-то странным выражением лица и натянуто улыбалась. Я сразу все поняла.
У Йенни был Кенни. Йенни и Кенни — ну и парочка! Он работал официантом и любил допивать бокалы за посетителями, в результате чего доработался до настоящего алкоголизма. На это у него ушло десять лет, а когда они встретились с Йенни, все только начиналось. В трезвом состоянии Кенни довольно приятный, немного задумчивый и лукавый, приветливый и добродушный мужик. Но когда выпьет, становится просто невыносимым, теперь-то мы это знаем. Йенни и раньше догадывалась о его проблеме, но убедила себя, что он образумится, когда почувствует ответственность за семью. Но случилось прямо противоположное — вот это был сюрприз! В тот день, когда Йенни сообщила ему, что ждет Калле, он исчез и вернулся только через три дня. Воняло от него, как от целой пивоварни. Не думаю, что сейчас у него есть работа, — наверно, слоняется целыми днями в каких-нибудь парках, прикорнув на скамейке. Йенни выгнала его, когда ждала Габриеллу, не хватало ей только, чтобы Кенни слонялся по дому и бубнил всякую ерунду. Особого труда это не составило, он редко появлялся на горизонте.
Но в последнее время Кенни что-то зачастил. Он приходил неожиданно и, покачиваясь, стоял на пороге. Со слезами в голосе, сопя как паровоз, говорил, что имеет право видеть своих детей, а потом отталкивал Йенни и вламывался в квартиру. Много раз он засыпал на диване, даже не успев поздороваться с детьми, просто лежал и храпел с открытым ртом. Иногда он просыпался посреди ночи, открывал холодильник и уничтожал все, что попадалось ему под руку, запивая молоком прямо из пакета.
— В следующий раз вызывай полицию! — однажды сказала я Йенни.
— Полицию? — устало переспросила она. — Но ведь он действительно имеет право. Он имеет полное право видеть своих детей минимум два раза в неделю. Здесь мы с ним на равных, у меня нет денег нанимать адвоката, чтобы отсудить у него детей. Раньше это никакой роли не играло, потому что Кенни почти не появлялся. Обычно он падает, как полено, даже «привет» не успевает сказать.
— Он не имеет права врываться к тебе и брать все, что захочется. Это называется нарушением неприкосновенности жилища!
— Ты что, предлагаешь отпускать детей к нему? Чтобы они общались с подзаборными алкашами? Габби всего полтора года! Завела ребенка — значит, от его папаши тебе уже никуда не деться, таковы законы в этой стране, — с горечью сказала Йенни. — Он ведь не дерется, да и в квартире ничего еще не разбил. Так что этот номер не пройдет. Лежит себе и храпит. Наверно, приходит к нам, когда ему больше некуда деться.
По тому, как у Йенни были поджаты губы, я поняла, что сейчас именно такой момент. Но дело было хуже.
— Не могу я с тобой пойти, — сказала она. — Сегодня наш папочка решил сводить детей в зоопарк. Он пока еще не сильно пьяный, даже дорогу сможет найти. Да и меня обещал с собой взять, я же просто сгораю от желания!
— Хочешь, мы вместо тебя с ним поедем? — спросила я. Йенни всю неделю работала сверхурочно и была совсем бледная от усталости. — А ты пока поспишь пару часиков.
Йенни вздохнула.
— Это было бы здорово, — сказала она. |