Изменить размер шрифта - +

– Грасиано… – Алисия произнесла его имя, нахмурившись. Что она могла добавить?

Энни была центром ее внимания. Алисия пыталась сообщить ему, но по мере того, как Грасиано становился все более успешным, он делался и все более недоступным. В конце концов она бросила попытки и смирилась с тем фактом, что, даже если бы сказала ему, он не захотел бы иметь ничего общего с ребенком Алисии. Но сейчас? Он стоял перед ней. Алисия должна была найти способ сообщить ему важную новость.

А что потом?

Потом начнется судебное разбирательство об опеке?

Она будет судиться с таким богатым и могущественным человеком?

– Я…

Он окинул ее испепеляющим взглядом и засунул руки в карманы. Однако его небрежной позе противоречили напряженные линии его мускулистого тела.

– Не мог бы ты встретиться со мной позже? – тихо спросила она, зная, что, как бы ни боялась рассказать ему правду, она должна была это сделать.

Ей определенно нужно было поговорить с ним теперь, когда у нее была такая возможность, чтобы решить, каким должен быть ее следующий шаг. Какая бы вина у нее ни была перед Грасиано, она смягчалась тем, что он отказывался отвечать на ее звонки, а затем сменил свой номер, чтобы убедиться, что Алисия окончательно поняла, что он не хочет иметь с ней дело.

– Нет.

Его резкий отказ был как пощечина. Она не ожидала подобного.

– Дай мне всего десять минут.

– Давно я не чувствовал, что мне нужно что то «дать» тебе, – выдавил он, и тогда она поняла, что время совсем не смягчило его чувства. Сейчас он был так же зол на нее, как и тогда.

Ее отец отчитывал этого человека почти тридцать минут, швыряя в него всевозможные ругательства, а Алисия молча стояла рядом с отцом, причастная к оскорблениям, потому что она ничего не говорила. Она до сих пор помнила выражение лица Грасиано, когда он повернулся к ней. Она знала: он ждал, что она защитит его, объяснит, что это было вовсе не сексуальное насилие, а отношения.

Но Алисия побоялась навлечь на себя гнев отца. Она поставила свое самосохранение превыше всего, даже Грасиано.

Для любого это было бы нарушением условий сделки, но для такого гордого человека, как Грасиано, ее предательство было непростительным.

– Пожалуйста.

Его глаза сузились. Рыжеволосая дама уже почти дошла до них. Алисия знала, что возможность поговорить с Грасиано наедине тает на глазах. Но если он пришел на бал, то у ее помощницы были его контактные данные. Ей не нужно форсировать события сегодня вечером.

– Ладно, – сказала она после паузы, слегка покачав головой, так что прядь гладких светлых волос упала ей на глаза. Она подняла руку, чтобы убрать волосы, и ее кожа покрылась мурашками, когда его взгляд проследил за этим жестом. – Это не имеет значения.

Он опустил голову в молчаливом согласии и, прежде чем она успела произнести еще хоть слово, повернулся, обнял свою даму за талию и повел ее вглубь бального зала.

Дверь в ее прошлое только что приоткрылась, и у нее не было другого выбора, кроме как пройти в нее.

 

* * *

 

Мало что могло удивить Грасиано Кортеса. Но правда заключалась в том, что через десять лет после того, как его выгнали из дома Алисии Гриффитс, он искренне верил, что больше никогда ее не увидит. Он считал, что она больше не имеет над ним власти, что он вне ее досягаемости.

Когда же увидел ее на сцене, у него возникло чувство, что его пронзил разряд тока. Тот же разряд чуть не разорвал его в коридоре двадцать минут назад.

Десять лет назад, в тот короткий безмятежный период его жизни, Грасиано на мгновение решил, что встал на ноги, что кто то принял его таким, какой он есть, даже полюбил его. Кто то заставил его улыбаться, смеяться и доверять, и все то, что он считал мертвым внутри себя, вернулось к жизни благодаря ей.

Быстрый переход