Зырян поморщился и поспешил отодвинуться в сторону.

— Кто угодно. У Шмуля тут полно доброжелателей. И вообще, у Личианы, говорят, зомби на днях пропали, так что имеет смысл поберечься.

— Ой, не могу! — снова загоготал фей, схватившись за живот. — Ты еще скажи, что они сюда доберутся! А потом… ха-ха! Увидят нашу коноплю, курнут по глупости, после чего будут еженощно сюда наведываться, чтобы забить очередной косячок!

Зырян чуть не сплюнул.

— Твои косячки скурят намного раньше. Как только народ прознает, что тут выросло такое чудо. За одну ночь обдерут до голых веток, а потом скажут, что так и было.

Фей утер выступившие от смеха слезы, а Васька озабоченно нахмурился.

— Это верно. Коноплю надо спасать. Уль, на нее какое-нибудь заклятие можно наложить, чтобы не сразу заметили?

Баньши задумчиво пошевелила бровями.

— Не знаю. Что-то такое мы вроде в прошлом году проходили.

— Что-нибудь простенькое, только чтоб внимание отвлечь.

— Знаю! — встрепенулась Улька. — Могу сделать так, чтобы каждый, кто на нашу коноплю взглянет, тут же забудет, что ее видел!

Шмуль обрадованно взвился в воздух.

— Отлично! Колдуй быстрее, а мы на стреме постоим!

Баньши с сомнением покосилась на царящую вокруг темень. Фонари на территории университета не зажигались, поскольку директриса считала, что ученикам нечего делать на улице ночью. Но именно сейчас такая бережливость была очень некстати.

— Мне нужен свет, — поколебавшись, призналась Улька, когда мы с надеждой на нее уставились. — Придется конспект доставать, а тут слишком темно.

— У-уль, ты носишь с собой конспекты прошлогодних лекций? — с подозрением осведомился Васька, как-то бочком отодвигаясь от любознательной баньши.

— Только некоторых, — смутилась та, сунув руку в карман и зашуршав бумажками. — Самых полезных. Вдруг понадобится?

А потом неожиданно нахмурилась и уперла руки в бока.

— Так! У меня сегодня будет свет или как?

Я чуть не крякнула от неожиданности.

— Уговорила. Поработаю для тебя светильником. Кажется, у меня уже чуток накопилось… Конопля! — Протянув вперед руки, я торжественно возложила их на коричневый ствол и так же торжественно возвестила: — Силой, данной мне Светом, я тебя благословляю!

Народ благоговейно замер, во все глаза вытаращившись на окутавшее мои пальцы сияние. Васька на всякий случай отодвинулся, чтобы не пасть его жертвой, как в прошлый раз. Зырян многозначительно хмыкнул. А на лице Шмуля отразился такой восторг, словно он воочию увидел чудо.

Я недовольно покосилась на застывшую в ступоре подругу.

— Чего смотришь? Я что, до утра тут стоять буду?

Улька, спохватившись, выудила наружу горсть смятых конспектов и, зарывшись в них носом, что-то забормотала, торопливо водя пальцем по пожелтевшим страницам. Я, постояв некоторое время и заметив, что мои пальцы потускнели, нетерпеливо напомнила:

— Уль, быстрее. У меня благословение скоро закончится.

— Так благослови ее еще раз.

— Чем?

Баньши раздраженно отмахнулась.

— Чем хочешь! Я еще не дочитала!

Недобро помянув неугомонных любителей косячков, я снова возложила руки на коноплю и процедила:

— Благословляю тебя вести себя благоразумно!

— Обязательно слушаться мамочку, — гадко хихикнул откуда-то сверху фей.

— И папочку, — тут же подхватил Васька, во второй раз чудом увернувшись от пинка.