– Герцога Эксетера? – повторил констебль. Карандаш повис в воздухе.

– Да, придется рассказать ему обо всем.

– Да, сэр. Можете быть свободны.

– Смею надеяться. Что же теперь с ней будет?

В его глазах мелькнуло волнение. Но констебль ответил буднично:

– Ее отправят вместе с остальными в Ньюгейтскую тюрьму. С ними быстро разберутся. Сэр, вы свободны.

Вот и все! Он ничего не может сделать. Дэвид низко опустил голову и пошел прочь.

Глава 19

Дэвид поскакал в Лондон, прямиком в Эксетер-Хаус. Во время путешествия он пытался спокойно обдумать, как спасти Вивьен, и так ни до чего и не додумался. Он понимал, что ему нужно хорошенько выпить, чтобы притупить боль в груди и привести в порядок одолевавшие его раздумья. А винный погреб Маркуса подходил для этого как нельзя лучше. Он передал поводья слуге, чтобы тот отвел лошадь в конюшню, и вошел в дом, едва переставляя ноги. Это он во всем виноват! Опять он все испортил, только на этот раз не сам попал в переделку, а вовлек в нее Вивьен. Он один знал о ее шатком положении и все же толкнул ее на этот ложный путь. Хуже, чем сейчас, Дэвид в жизни себя не чувствовал. Если бы он мог поменяться с ней местами и сунуть голову в петлю, он сделал бы это.

Он остановился на нижней ступеньке. В доме было оживленнее, чем обычно в это время суток.

– Что такое, Харпер? – обратился он к дворецкому, который в нерешительности топтался на ступеньку ниже.

– Ее светлость, вдовствующая герцогиня, вернулись в город, милорд, – низко поклонился Харпер.

Дэвид едва не застонал. Только этого не хватало. Его мачеха здесь. Зачем она явилась? Она должна быть с Селией в Эйнсли-Парке. Розалинду он желал бы видеть здесь в последнюю очередь.

Он пробрался в кабинет Маркуса в надежде, что там она его не найдет. Наверное, следовало сказать Харперу, чтобы тот не рассекречивал факт его прибытия. Он поставил на стол графин с виски и стакан, надеясь, что выпивка как-то приведет в порядок его мозги, а если нет, то хотя бы поможет забыться. На последнее надежды больше, подумал он угрюмо, наполнив стакан до краев.

Он вздрогнул от стука в дверь, и, раньше чем он успел что-нибудь сказать, вошла его мачеха.

– Дэвид, ну наконец-то! – воскликнула она. Поднявшись на ноги, он попытался изобразить улыбку. – Нужно было сообщить, что я еду, но я не могла ждать, – продолжала Розалинда после того, как расцеловала его. – Леди Уинтерс написала мне и сообщила приятную новость, и я не удержалась.

Дэвид не совсем понимал, о чем она говорит, и очень хотел, чтобы она ушла. Ему хотелось побыть в одиночестве.

– Да? – рассеянно сказал он.

– Ты что же, не расскажешь мне ничего? – радостно улыбнулась она. – Я думала, вы с братом заставите ждать меня целую вечность, а вы, будто договорились, в один год. О, Дэвид, я так счастлива за тебя!

Дэвид взял стакан с виски и смотрел на нее, ничего не понимая.

– Ну хорошо, – она уселась на диванчик напротив стола, – расскажешь мне о ней за чаем?

– О ней? – переспросил он.

– О женщине, с которой ты был в театре десять дней назад, – ответила Розалинда, смеясь. – В театре! Если бы я знала, давно бы уговорила Маркуса отдать тебе эту ложу. О, Дэвид, я просто уверена, что женитьба для тебя – спасение. Должна признаться, что с тех пор, как умер твой отец, были моменты, когда я переживала за тебя. Конечно, молодым людям нужно время, чтобы перебеситься. Но порой, особенно в этом году, я уже и не надеялась, что ты угомонишься.