Динамик взволнованно забулькал, но я уже не обращала на него внимания. Наверху, в квартире Романа, меня должна ждать Вероника. Дверь на лестницу закрыта, и, пока я не разблокирую двери этого лифта, другой не приедет. Я нагнулась, взяла Романа под колени и осторожно вынесла его ноги из лифта, потом надавила на первую попавшуюся кнопку. Лифт, вздрогнув, поехал вверх и через некоторое время остановился. Я вышла на площадку, посмотрела на номера квартир, произвела несложные подсчеты и снова шагнула в кабину. Мне нужен был одиннадцатый этаж.

Дверь тридцать четвертой квартиры была распахнута настежь. Я заглянула в единственную комнату, на кухню, в ванную и туалет, после чего пришла к очевидному заключению: в квартире никого нет. Вероника снова исчезла.

И тут у меня перед глазами возникло лицо Петровского. Он злорадно ухмыльнулся. «Что, Варвара Андреевна, опять фатальное невезение? Знаю, знаю, но на этот раз, уж простите, никак не могу оставить вас на свободе. Поскольку ваш путь усеян трупами, мой долг — изолировать вас от общества».

«Нет уж, благодарю покорно, — мысленно ответила я видению. — Чтобы изолировать меня от общества, вам, Валерий Иванович, еще придется попотеть».

Главное — не терять времени. Милиция будет здесь с минуты на минуту.

Я выбежала из квартиры, но к лифтам не пошла — испугалась, что вид Романа с ножом в груди снова меня деморализует. Света на лестнице, как и следовало ожидать, не было. Моля про себя Всевышнего, чтобы он не позволил мне наступить еще на один труп, я на ощупь спустилась до первого этажа, нажала на кнопку, открывающую замок, и вылетела на улицу. Приветственно пиликнувший электронный сторож машины царапнул по нервам, а руки и без того тряслись, как у припадочной. Мне не сразу удалось попасть ключом в замок зажигания. Но все-таки стартовала я вовремя: милицейская мигалка показалась в поле моего зрения уже после того, как «шевроле» выехал на шоссе.

На ярко освещенной площади перед метро «Выхино» мое внимание привлекли телефонные автоматы. Я пошарила в карманах. Черт! Естественно, карточка осталась дома. А метро уже закрыто, и новую не купишь. Может, кто-нибудь из редких прохожих уступит свою на несколько минут? Я вылезла из машины и прошлась вдоль ряда таксофонных кабинок. И сейчас же передо мной, точно из-под земли, возник небритый тип в красной бейсболке.

— Позвонить нужно, красавица? Десять рублей.

Это был явный грабеж, но мелочиться я не стала: сунула в руки вымогателю десятку и выхватила у него вожделенную магнитную карточку. От волнения не сразу вспомнила номер собственного телефона.

— Алло!

— Марк, это ты?

— Ну, Варвара, такой подлости я от тебя не ожидал!

— Господи, неужели ты не можешь хоть раз в жизни избавить меня от нравоучений? — закричала я и с ужасом услышала, что срываюсь на визг. — Я влипла! И на этот раз, кажется, по уши. Мне нельзя возвращаться домой. Возьми из верхнего ящика письменного стола все деньги, какие найдешь, сними с вешалки в прихожей бежевую сумку и уходи с ребятами из квартиры. Идите по проспекту Мира в сторону центра. Я вас где-нибудь подберу.

— Прекрати истерику! — сурово сказал Марк. — Где ты находишься?

— У метро «Выхино».

— Тогда поезжай ко мне, это ближе всего. А мы поймаем машину и приедем туда же.

— Нет! — завопила я еще громче. — Ты тоже проходил у Петровского свидетелем. У него есть твой адрес.

— У тебя что, совсем мозги заклинило? — сухо поинтересовался Марк. — Сейчас два часа ночи. Что бы у тебя ни случилось, в это время никто не будет вытаскивать Петровского из постели.