– Это я. Я тебя должен знать, паренек?

– Нет. Мне надо поговорить с вами о Томе Райте.

– Твой сок, парень, – и бармен придвинул мне запотевший стакан.

– Спасибо, мистер, – только я протянул к нему руку, как распахнулась входная дверь. Сидя спиной к двери, мне не было видно, кто именно сейчас вошел, но судя по мгновенно напрягшемуся лицу бармена, в бар входила большая неприятность.

– Братья Уолш? – негромко спросил застывшего бармена, не оборачиваясь, журналист.

– Угу, – грустно мотнул головой бармен, затем тихо добавил: – Сволочи. Правда, пришел только старший, Эрл. Интересно, где его брат?

Журналист грустно усмехнулся:

– Не трудно догадаться. Ждет свою жертву у черного хода.

Шум в баре мгновенно стих. Я повернулся на стуле. У входа стоял костолом, который привык избивать и запугивать людей. Такие, как он, выставляют напоказ свои уродливые шрамы и неоднократно сломанные носы, тем самым говоря: смотрите, что сделали со мной, а теперь подумайте, что я могу сделать с вами. Таким, как этот Эрл, нравилось ломать людей, чувствовать их страх. Мощные мускулы громилы были налиты животной силой, его кулачищи выглядели, как гири, а в глазах – звериная жестокость. Оббежав глазами бар, громила остановил свой взгляд на Шпице, ухмыльнулся, затем сказал:

– Эй, Шпиц! Я тебе говорю!

Журналисту, который до этого сидел к нему спиной, пришлось развернуться к головорезу. При виде ухмылки Эрла его лицо побледнело, он попытался выдержать взгляд бандита, но не смог, отвел глаза.

– Штаны не намочил, жиденок? – издевательски спросил его Уолш.

После этого вопроса наступило тяжелое молчание, которое обычно возникает перед большой дракой.

– Не дождешься, Уолш. Чего тебе надо от меня?

– Допивай свою лошадиную мочу и выходи. У нас с братом к тебе разговор есть. И не тяни – хуже будет, – высказавшись, костолом толкнул дверь и вышел на улицу. Не успела за ним хлопнуть дверь, как народ в баре стал негромко шептаться, бросая при этом любопытно-сочувствующие взгляды в сторону журналиста. Шпиц снова повернулся лицом к стойке.

– Может, позвонить в полицию, дружище? – наклонившись в сторону журналиста, тихо спросил его бармен.

– Это не выход, Фил. Мне уже приходилось через это проходить. Пустые угрозы. Ничего они мне не сделают, – несмотря на подобные слова, в голосе Шпица не чувствовалось уверенности.

– Кто это был? – спросил я у бармена.

– Лучше тебе не знать, парень. Пей давай свой сок и топай по своим делам, – недовольно бросил Фил.

– Я очень любопытный мальчик, – и я посмотрел в глаза бармену. – Что за братья?

Наткнувшись на тяжелый и колючий взгляд подростка, бармен на мгновение оторопел, но потом быстро отвел глаза и буркнул:

– Подонки. Эрл и Дуайт. Изобьют, сломают руку или ногу. Только плати.

Как бармену, так и Шпицу не хотелось говорить о костоломах, именно поэтому журналист решил сменить тему:

– Ты так и не сказал мне, кто ты и что тебя связывает с Томом.

– Поговорим, но только не здесь, – только я так сказал, как понял, что своими неосторожно сказанными словами загнал журналиста в тупик, который явно не собирался выходить из бара. По крайней мере в ближайшее время. Это было видно по его мгновенно вспотевшему лбу и вспыхнувшему страху в глазах. Надо было срочно исправлять ситуацию, а то журналист еще подумает, что я специально подставляю его под кулаки этих уродов.