— Отпусти ее, — тихий голос раздается из-за спины Паши, парень даже не разворачивается, только бросает:

— Отвали! — его руки в этот момент пытаются задрать подол моего платья, а я даже сопротивляться не могу. Просто стою, прислонившись к стене. Все силы уходят на то, чтобы не отключиться и не упасть.

— Не могу, моя задача защищать ее, — отозывается Марк равнодушно. — А она, по моему, уже не хочет общаться с тобой.

— Она пьяна в дым, и сама не знает, что хочет. Еще пять минут назад она была счастлива со мной.

— Но сейчас поменяла мнение. Это свойственно девушкам. Я ее отвезу домой. Протрезвеет, свяжется с тобой и вы продолжите начатое. Ну, если окончательно не передумает.

— Да! — Слова на миг отрезвляют. — Хочу домой. Ненавижу блевать в общественные унитазы.

— Отпусти, — очень тихо советует Марк и делает шаг вперед, к удерживающему меня Паше.

— Отвали! — не сдается парень. То ли взыграл поганый характер, и ощущение полной безнаказанности, то ли просто алкоголь, который никого не делает умнее или сдержаннее.

— Я ее заберу, если понадобится силой. Как ты думаешь, сколько секунд ты продержишься против меня? — Марк задет риторический вопрос Павлу и насмешливо приподнимает черную бровь. Рожа при этом у него особенно зверская, я хихикаю.

— А угадай, сколько ты проживешь после того, как тронешь меня хоть пальцем? Ты не знаешь, кто мой отец!

— Мне не интересно. — Мой охранник пожимает плечами. — Своим достоинством будешь мериться не со мной, а с ее отцом. Ты же это сам знаешь. У кого из вас окажется длиннее мне насрать, но ее я сейчас заберу.

Не знаю, что действует на Пашку, то ли не хочет позорно получить в рожу, то ли боится, что его попытка разложить пьяную девицу с проблемным папашей дойдет до его отца, но он меня отпускает, и я благодарно падаю в объятия своего охранника, и благополучно отключаюсь, почувствовав себя в безопасности.

Глава 2

Твои шрамы в моей голове

Марк

Интересно, она вообще думает о чем-либо? Такая опция включена в ее тело, или господь ограничился сиськами третьего размера и длинными ногами, решив, что мозги Нике будут только мешать?

Она налегает на алкоголь весь вечер, и Марк, признаться, думает, что девчонка отрубится раньше, и уж точно ее сил не хватит на то, чтобы отправиться на поиски приключений для вторых девяноста. Вроде ведь была искренне опечалена смертью подруги. Даже слезы на глазах мелькнули, хотя Марк считал, что богатые леди с макияжем не плачут. Впрочем, туш не потекла, а значит, на глазах искусственные ресницы. Можно рыдать и даже тереть кулаками, как обещают рекламщики.

Что перемыкает в хорошенькой головке на поминальном банкете? Куда делась красивая, печальная девочка и почему все то, о чем говорил ее отец, вылезло наружу. Ника напивается и перестает себя контролировать. Сначала демонстративно вешается на какого-то парня прямо в зале, а потом позволяет себя увести в неизвестном направлении. При этом девица пошатывается на высоченных острых шпильках. Как только на лестнице не наворачивается с них? Не иначе как мажорчик поддерживает и не позволяет упасть.

Идти за богатенькими детками, которые решили по-быстрому перепихнуться в туалете, совершенно не хочется, но Марк помнит слова работодателя и про невинность, и про опасность. Свою работу приходится выполнять. Сейчас Ника себя явно не контролирует и ее нужно забрать от туда, даже если она будет против.

Пошел не зря. Ника, видимо, немного приходит в себя и передумывает, чего не скажешь, о наглом мажорчике, который не стесняясь ее лапает и не собирается уходить. Хорошо хоть у него мозг от алкоголя не отказывает окончательно, и парень уступает, выливая бочку словестного говна, которое Марк игнорирует.