— Я тоже очень скучала, но… — острый ноготок легонько поводит по всей длине члена. — Я девочка неопытная, ты ведь подскажешь мне, как надо? — шепчет она и смотрит на член с таким восторгом, который Марк видел только в ее глазах.

От одной интонации, только от этих слов хочется кончить.

— Бля, Ника… — выдыхает парень и кладет ей руку на затылок, запутываясь пальцами в длинных шелковистых волосах. Давление получается непроизвольным, как и толчок бёдер в сторону ее рта. Это так же естественно, как дышать. Ника послушно наклоняет голову ниже, до тех пор, пока ее дыхание не начинает щекотать головку члена.

— Чего ты хочешь, Марк? — шепчет она, касаясь мягкими губами напряженного, готового взорваться ствола. И парень, хрипло выдыхает.

— Господи, да возьми же его, наконец, в рот, а то я сдохну.

Я ответ раздается тихий смех, и пухлые губы медленно обхватывают головку члена и двигаются вниз. Марк сдерживается изо всех сил, чтобы не надавить на затылок сильнее, сжимает зубы и шумно выдыхает, когда Ника влажно ведет губами вверх и на секунду отпускает изо рта член, чтобы отдышаться и повторить движение снова, уже смелее, глубже и увереннее.

— Твою ж мать…

Марк бормочет что-то бессвязное, стараясь не стискивать волосы на ее затылке, когда Ника облизывает его, как эскимо на палочке. Проводит языком по вздувшимся венам и скользит по влажному члену руками следом за губами, сжимает у головки, вдыхает и погружается снова, а потом начинает сосать так горячо, плотно и влажно, создавая долбаный вакуум и заставляя буквально хрипеть от неконтролируемого желания и двигаться бедрами ей навстречу. Рот Ники — врата рая — горячие, тугие и влажные, в них хочется погружаться все сильнее, глубже толкать настойчивее бёдрами, и Марк, не в силах сдерживаться, давит на затылок, притягивая к себе ее голову.

Тормоза отказывают совсем, и он погружается глубже, до судорожного глотательного движения и даже мысль о том, что может, стоит дать ей отдышаться, не способна заставить думать.

— Еще, — вырывается стон, — когда Нике удается немного отстраниться и глотнуть воздуха, и она послушно снова насаживается на член, творя языком нечто невообразимое.

Перед глазами фейерверки, и Марк сдавленно стонет.

— Тише… замри…

Но это служит сигналом, после которого горячие губы смыкаются под головкой и, напряженно сжимаясь, скользят вниз. Руками Ника ласкает поджимающееся яйца и становится понятно, что остановиться точно не выйдет, не сейчас, когда она такая восхитительная.

Она работает ртом все быстрее, издавая такие восхитительно влажные звуки, что остатки контроля развеиваются, Марк глубже толкается в ее рот и хрипло стонет: «Ника…» — пока кончает тугими струями в ее рот, она послушно сглатывает до последней капли и только потом с довольной улыбкой отстраняется, в то время когда Марк может только тяжело дышать, опираясь спиной на стену.

— А вот теперь, можно и поговорить, — довольно заявляет она, но парень делает шаг вперёд, подтягивает штаны и подхватывает ее на руки.

— Куда ты меня несешь? — уточняет Ника, нахмурив брови.

— Моя очередь, — говорит Марк и наслаждается тем, как потемнели ее глаза и моментально напряглись соски.

Ника

— Моя очередь, — говорит он, и я вспыхиваю, как свечка. Секунду назад, когда стояла перед ним на коленях не испытывала ни малейшего стыда, а когда он сгружает меня на диван прямо в туфлях и плавно разводит ноги в стороны, готова умереть со стыда. Я до сих пор не верю, что решилась к нему прийти. И в то, что он меня не прогнал, ну и, по всей вероятности не прогонит.