Еще был монументальный письменный стол и не менее монументальное кресло с резными подлокотниками в виде спящих леопардов. В кресле сидел монументальный красавец с седыми висками и общался со всякой швалью вроде меня.

– Вам сколько лет? – поинтересовался Георгий Эдуардович, отложив в сторону мою автобиографию, на составление которой было честно потрачено двенадцать минут и которая, к моему разочарованию, уместилась в восьми строках. По три года на строку.

– Двадцать пять, – сказал я, стараясь понять – то ли я забыл проставить в автобиографии год рождения, то ли Георгий Эдуардович был не прочь потрепаться. В подтверждение второй версии из‑за монументального стола раздалось снисходительное:

– Вы еще совсем молодой...

Я хотел возразить, что Георгий Эдуардович наверняка не видел мою рожу поутру с тяжкого похмелья. Тогда я выгляжу постарше. А в глазах появляется даже нечто вроде грустной мудрости. Или мудрой грусти. Одна женщина назвала это «лицом старой обезьяны», и с тех пор мы с ней не встречаемся. В смысле, с женщиной. А с лицом старой обезьяны – периодически в зеркале.

Однако такой ответ мог подорвать мою, еще не начавшуюся толком, карьеру в «Талер Инкорпорейтед», и я сказал гораздо более безопасные слова:

– Могу для солидности отрастить усы. И бороду тоже, – добавил я после краткого раздумья.

– Не стоит. – отозвался Георгий Эдуардович. – Вот костюм вам не помешает. У нас все же солидная фирма...

Он произнес это и поправил лацкан своего белого пиджака. Брюк из‑за стола не было видно, но я подозревал, что и там – сверкающая белизна, на фоне которой моя джинсовая куртка выглядела неприличным рваньем.

– И галстук? – уточнил я и, предвидя ответ, заранее поморщился.

– И галстук, – кивнул Георгий Эдуардович. Мне стало плохо, но я вспомнил заветы ДК, что продаваться нужно с улыбкой на устах, и попытался эту улыбку родить. Ну, по крайней мере Георгия Эдуардовича не стошнило.

Он снова взялся за мою автобиографию.

– Я вижу, что кое‑какой жизненный опыт у вас есть, – сказал он. – А вот как насчет специальной подготовки?

– Конечно, – с энтузиазмом соврал я. – Занимался в школе телохранителей. Но не закончил...

Отсюда Георгий Эдуардович должен был сделать вывод, что никаких документов о посещении занятий у меня нет. Он понял и сделал кислую мину, которую я тут же постарался подсластить:

– Последние шесть месяцев я работал в клубе «Золотая антилопа».

– Кем? – заинтересовался Георгий Эдуардович.

– Охранником, – сказал я, но по глазам Георгия Эдуардовича понял, что надо поддать крутизны. – Точнее, вышибалой. Это если какой‑нибудь козел начинает действовать нормальным людям на нервы...

– Я понял, – глубокомысленно заметил он. – И, кажется, я пару раз был в этом клубе...

Я похолодел. Еще не хватало, чтобы сейчас обнаружился факт нашего с Георгием Эдуардовичем краткого знакомства в прошлом, когда я имел честь вышвыривать босса «Талер Инкорпорейтед» за порог недрогнувшими руками. Это называется – людей, получивших по морде в «Золотой антилопе», можно встретить где угодно. В том числе и в городской думе. Но об этом тоже в другой раз.

– Но я вас не помню, – заключил Георгий Эдуардович, и я облегченно вздохнул. – Мне все‑таки нужен не вышибала, а телохранитель. Человек, который будет рядом... – произнес он, и во взгляде его я прочел сомнение – а нужен ли ему рядом такой тип, как я? Карьеру нужно было спасать, и я бросился вперед.