– Вот об этом, собственно, я и хотел сказать, – произнес я. – Остальное решать вам.

– Я приму решение, – пообещал Гиви. – Только вот еще что... А кто это там стрелял? На пленке не видно.

– Камера была направлена на диван. Строго на диван, – пояснил я. – Вы же понимаете...

– Понимаю, – снова кивнул Гиви. – И ты тоже не видел, кто стрелял?

– Нет, – сказал я.

Гиви некоторое время смотрел на меня, а потом сказал:

– Ладно. Я покажу друзьям Шоты эту пленку, пусть они убедятся, что твоей вины в его смерти нет.

– Спасибо, – искренне сказал я и поднялся из‑за стола. Гиви склонился над своими овощами, но встрепенулся, когда я был почти у самого выхода.

– Еще одно... – сказал он.

– Да? – обернулся я.

– Тамаре передай... Мне на нее не наплевать. Это Шота снова напутал.

– Хорошо, – сказал я и вышел.

2

– Ему на тебя не наплевать, – сказал я Тамаре.

– Чудесно! – фыркнула она, покачиваясь в кресле‑качалке. – А я ночей не сплю, все думаю – наплевал на меня Гиви или не наплевал...

Ее волосы стали совсем черными, и Тамара утверждала, что это и есть их натуральный цвет. Ее голос снова стал таким же самоуверенным, как и в день нашего знакомства. Ее родинка заставляла меня снова и снова задавать один и тот же вопрос, на который у Тамары был всегда один и тот же ответ – смех.

Короче говоря, та еще женщина. Странно, что ДК снова пригласил ее вместе со мной к себе на дачу. Лимонада он больше почему‑то не приглашал.

И вот она сидела в кресле, дергая ногой в такт музыке, гремевшей из динамиков на соседнем участке.

– Между прочим, – сказал я, – мои десять процентов.

– Какие десять процентов? – Ее ресницы удивленно взметнулись. – Мы договаривались о десяти процентах денег Джорджика, которые мы найдем! Но мы же их не нашли! Он заплатил штраф Иксам...

– Получается, я бесплатно надрывался?

– Не особенно ты и надрывался, – проворчала Тамара, но потом сменила гнев на милость. – Ладно, можешь рассчитывать на десять процентов от цены Джорджикова «Вольво». Когда я его продам, разумеется.

– А когда ты его продашь?

– Когда мне его вернут из милиции! И вообще – хватит трепаться о деньгах...

– Это что‑то новенькое у тебя, – усмехнулся я.

– Это хорошо забытое старенькое... – пробормотала Тамара. Не знаю, что она имела в виду.

Зато я точно знаю, что имел в виду ДК, когда утверждал, что внутри коттеджа я находился в полной безопасности.

– Почти в полной безопасности, – уточнил ДК. – Всегда есть процент непредсказуемости. Но когда ставишь в холл дачи передающий микрофон и слушаешь все это безобразие, держа палец на крючке снайперской винтовки... Согласись, это выглядит немного по‑другому. Я предполагал такую твою модель поведения: ты говоришь, что дискета спрятана в надежном месте, но что ты готов это место показать. Тебя выводят из дома, после чего я делаю несколько выстрелов, и все игры закончены. Но ты превзошел все мои ожидания, ты вызвал Макса, ты сам немного пострелял... Ты выбрался из ловушки.

– Которую ты мне подстроил, – напомнил я. – А что насчет Шоты? Как ты мог его достать из снайперской винтовки на втором этаже, ведь он не стоял у окна?!

– Процент непредсказуемости, – спокойно напомнил мне ДК.