– Вовремя, – согласился я. – Это я так... По‑стариковски брюзжу на современную молодежь. Только вот кто же ему поведал, что в милицию его сдал Шота? Не иначе как Вася с Колей...

– Нет, это я ему рассказала, – смущенно заявила Тамара.

– Ты? – я продолжал ей удивляться. – И когда же ты успела? Мы же вроде сделку заключали с Шотиком на днях, что не расскажем Арчилу...

– Я ему еще тогда рассказала, в милиции, – призналась Тамара. – Такой мальчик симпатичный, мне так жалко его было... Вот я все и рассказала.

– А уже потом пообещала Шоте, что ничего не расскажешь?

– Ну да. Я же не собиралась еще раз это рассказывать Арчилу.

– Все верно, одного раза хватило, – покосился я на два неподвижных тела рядом с диваном. Какая‑то логика в объяснениях Тамары была. Женская логика. Сделать так, как хочется, а потом объяснить, почему только так и могло быть. И вот вам – милый мальчик Арчил, выйдя из КПЗ, пошел на свою квартиру, взял обрез и отправился выслеживать земляка Шоту, который чуть не упрятал его в тюрьму. Стрелять в городе Арчил не решился, поэтому дождался, пока Шота выедет на природу. Видно, раскатывал за ним на каком‑нибудь нанятом частнике... И теперь мы имеем на руках труп одного из близких друзей Гиви Хромого. Арчил уже на пути домой, а нам с Тамарой придется доказывать, что никакого отношения к смерти Шоты мы не имеем. Почему‑то он умер у Тамары в коттедже. Ну и что? Там многие умирают. Человек пятнадцать за весь сегодняшний день.

Внизу хлопнула дверца холодильника. Тамара нервно открутила пробку бутылки с водкой, чтобы потом наполнить рюмку и залпом выпить.

– Боже мой, – сказала она, глядя на изуродованный холл. – Мне же все это потом убирать...

А Лисицына все не было видно. Наверное, я угадал, и он на самом деле сейчас совершает пеший марш‑бросок по Лесному шоссе в направлении сто второго километра.

Ну и черт с ним.

Я вышел на крыльцо и набрал номер ДК. Злость и непонимание как‑то сдулись, осталось лишь желание услышать в трубке знакомый голос.

– Все ведь не так плохо, правда? – сказал ДК, и голос его звучал словно из далекого космоса.

– Но ведь и план не такой уж и гениальный, – возразил я. – Мог придумать что‑нибудь получше.

– Я придумал план, адекватный моим целям, – сказал ДК. – А моя цель была двоякая: во‑первых, утихомирить Икс и Игрек, во‑вторых, поставить тебя в такую ситуацию, когда бы ты напряг наконец свои мозги и мышцы, чтобы выйти живым и невредимым. По‑моему, план был неплох. И что гораздо важнее, он сработал.

– Ты что, эксперименты вздумал на мне ставить?! – взревел я. – Макаренко хренов! Да кто... Да ты...

– Тебе не идет, когда ты вот так вот орешь, – спокойным голосом проговорил ДК. – Ты мне больше всего сегодня понравился, когда без восьми двенадцать вышел на крыльцо. Со своим самопалом в руке. У тебя было такое лицо... Брюс Уиллис отдыхает.

– Что? – У меня возникло странное ощущение, как будто мир вокруг меня переворачивается. Я стал озираться кругом, я кинулся вправо, потом резко остановился и побежал налево...

– Ну что ты суетишься, – укоризненно прозвучал у меня в ухе голос ДК, – смотри прямо перед собой.

Так я и сделал. Прямо передо мной, между деревьев, я увидел фигуру человека. Одну руку он держал у щеки, а в другой у него был длинный тонкий предмет, похожий на жердь.

– Заметил? – спросил ДК. – Ну и славно. А это, – он поднял «жердь» над головой, – «Паркер‑Хейл», я тебе говорил про нее.