– Там он всегда был в безопасности. Это было единственное место, где Кайл точно знал, что не пострадает.

– Не пострадает? – Джошуа подпрыгнул на этом слове.

«Не рассказывай ему о своём отце. Никому не рассказывай. Храни эти секреты», – голос деда шептал в её голове. Он по прежнему преследовал её.

– Это было счастливейшее время, – осторожно произнесла Кеннеди. – Но это была не наша земля.

– Кому дом принадлежал? – захотел узнать Реми.

– Семье Коннора. Коннора Вайса. Я не знаю, эм м, думаю, дом по прежнему может принадлежать ему, но Коннор переехал много лет назад, и Кайл знает об этом. Кайл знал, что там никого не будет. Он знал…

– Дом изолирован? – потребовал Реми.

– Да. Это единственный дом на озере Бэвенс. Никого вокруг больше нет на многие мили, – «Никто не услышит криков».

Рука агента легла на бок машины.

– Это может быть именно тем местом. Я мобилизую поисковую группу, – он отвернулся. – Поехали! Давайте…

– Почему этот дом на озере такой особенный? – произнес Реми низким тоном голоса.

Она посмотрела ему в тёмные глаза.

– Наш отец был хорошим в доме на озере. Всегда с самым лучшим поведением, – место просто само по себе всплыло у неё в голове, когда Джошуа заговорил о безопасности. – Кайл однажды сказал мне, что всегда чувствовал себя в безопасности в доме Вайсов на озере. Это из за того, что наш отец никому извне семьи не показывал, каким он был на самом деле. Когда мы проводили время с семьей Вайс, мы знали, что наш отец сохранит видимость… – её голос оборвался. «Хорошего».  – Ты не позволяешь остальному миру увидеть твою тьму.

Если ты Кларк – то нет.

Реми развернул машину.

– Расскажи, как туда добраться.

***

Поисковые огни мигали на расстоянии. В этот раз она находилась не в машине. Кеннеди стояла возле капота автомобиля, руками обнимая себя за живот, пока ждала, когда полицейские выйдут из дома. Они получили разрешение на обыск собственности… они позвонили Коннору, и тот тут же предоставил властям полный доступ. Луна тяжело висела в небе, и её изображение отражалось в тёмной поверхности озера. Внутри дома на озере полыхали огни, и голоса то повышались, то замолкали.

– Мы проводили здесь каждое четвертое июля, пока росли, – произнесла она, скользя взглядом по привычному строению дома.

С тех пор прошла уже целая вечность. Тогда она была другим человеком.

Её взгляд зацепился за пристань.

На пристани состоялся её первый поцелуй. Там Коннор поцеловал её. Он говорил, что будет любить её вечно.

Но вечность продолжалась недолго.

– Я хочу помочь в поисках, – произнесла Кеннеди, распрямив плечи. – Как думаешь…

– Думаю, они не позволят тебе подступить ближе, чем на фут к дому, – он снял пальто и набросил его ей на плечи. – Мы должны дать им время выполнить свою работу.

Она завернулась в пальто поплотнее. Дом на озере был огромным. Не просто какое то маленькое местечко для отдыха. С юности она помнила, что в доме не менее десяти спален. В верхней части дома находился чердак, который тянулся бесконечно. А под основным уровнем дома даже располагался подвал – полу обвалившийся подвал, потому что земля располагалась под уклоном и оползала в сторону дома. Они находились в часе езды от Нового Орлеана, но гораздо выше над уровнем моря. Кеннеди помнила, что с первого раза как посетила дом на озере – она боялась подвала. У них не было таких подвалов в Новом Орлеане.