– Десять лет назад.

Он резко втянул носом воздух, будто правда его больно задела.

– Тот раз был единственным?

Дункан уже знал ответ на свой вопрос, но она всё равно проговорила:

– До сих пор.

Он обхватил её лицо руками и приподнял, вынуждая Джорджиану на него посмотреть.

– Он был дураком.

– Нет. Он был мальчиком, который захотел девочку. Не навсегда. – Она улыбнулась. – Всего лишь на один раз.

– Кто он?

Джорджиана покраснела и с сожалением ответила:

– Он работал на конюшне в поместье моего брата. Несколько раз седлал мою лошадь, один раз выехал со мной на верховую прогулку. – Она отвела взгляд, крепко обхватив себя руками. – Меня очаровала... его улыбка. Его ухаживания.

Дункан кивнул.

– И ты решила рискнуть.

– Не рискнуть. Я думала, что люблю его. Я вела жизнь без забот. Ни в чём не нуждалась. И совершила ошибку, которую совершают все дети из знатных семей, искала то, чего у меня не было, вместо того, чтобы радоваться тому, что имею.

– И что же ты искала?

– Любовь, – просто ответила она. – У меня не было любви. Мама была холодной женщиной. Брат держался отстранённо. Отец умер. Отец Кэролайн казался добрым, близким и живым. И я думала, что он меня любит. Думала, он на мне женится. – Она с улыбкой отогнала воспоминания. – Дурочка.

Дункан надолго замолчал, нахмурив свой красивый лоб.

– Как его зовут?

– Джонатан.

– Я не об этом спрашиваю.

Она покачала головой.

– Больше я тебе ничего не скажу. Не имеет значения, кто он. Джонатан уехал, родилась Кэролайн, и всё.

– Он должен заплатить за содеянное.

– Как? Жениться на мне? Принять участие в жизни Кэролайн?

– Чёрт, нет.

Она нахмурилась. Все, с кем она обсуждала рождение Кэролайн, соглашались, что если только она назовёт имя отца, все сложится наилучшим образом. Брат грозился выдать её замуж, как и полдюжины женщин, которые жили с ней в Йоркшире, после того как она родила Кэролайн и дочь немного подросла.

– Ты не считаешь, что его надо заставить на мне жениться?

– Я считаю, его надо вздёрнуть на ближайшем дереве. – Её глаза расширились, и он продолжил: – Считаю, что его следует раздеть догола и заставить прогуляться по Пикадилли. Я считаю, что он должен встретиться со мной на ринге в самом сердце этого места, чтобы я мог разорвать его на части за то, что он с тобой сделал.

Джорджиана солгала бы, если бы сказала, что не наслаждалась его угрозами.

– Ты бы сделал это ради меня?

– И не только это, – сказал он не хвастливо, но честно. – Меня дико раздражает, что ты его защищаешь.

– Я его не защищаю, – попыталась объяснить она. – Дело в том, что я не желаю придавать ему значения. Не желаю наделять его властью, которой мужчины имеют над женщинами. Не хочу, чтобы он был частью моей жизни. Частью жизни Кэролайн. Или её будущего.

– Он не имеет к этим вещам никакого отношения.

Она долго смотрела на него, желая поверить. Но хорошо знала правду.

– Возможно, для меня... но для них... для тебя... имеет. И будет иметь, пока не появится другой мужчина.

– Титулованный муж.

Джорджиана не ответила. В этом не было необходимости.

– Расскажи мне всё.

Она пожала одним плечом.

– Не о чем особо рассказывать.

– Ты же его любила.

– Я так думала, – поправила его Джорджиана. И верила в это до недавнего времени. Но теперь...

Любовь . Она снова и снова прокручивала это слово в голове, обдумывая его значение и свой прошлый опыт. Джорджиана думала, что любила Джонатана.