Уэст выгнул золотистую бровь.

– Свободы?

Джорджиану окутало неприятное ощущение.

– Я не возлагаю на брак больших надежд.

– И не мечтаете, что брак по расчёту превратится в брак по любви?

Она рассмеялась.

– Нет.

– Вы слишком молоды, чтобы быть такой циничной.

– Мне двадцать шесть. Я не цинична, а благоразумна. Любовь – удел поэтов и дураков. Я к ним не отношусь. Брак дарует свободу. Подлинную, первозданную, самую  привлекательную.

– А ещё он дарует дочь вашему потенциальному мужу. – Слова не должны были задеть, но задели, и Джорджиана напряглась. У Уэста хватило такта принять извиняющийся вид. – Прошу прощения.

Джорджиана покачала головой.

– Так и есть. Вам ли не знать.

Опять эта карикатура.

– Вы должны быть довольны, – предположила она. – Мой брат пытался годами вернуть меня в общество, знал бы он, что карикатура справится с задачей в два счёта.

Улыбка сделала выражение его лица по мальчишески очаровательным.

– Думаете, я не знаю своих собственных сильных сторон.

Выражение её лица было под стать его.

– Напротив, я думаю, что вы слишком хорошо о них осведомлены. Жаль только, я не могу заручиться поддержкой другой газеты, чтобы разрушить чары, которые наложила ваша "Скандальная хроника".

Он встретился с ней взглядом.

– Я владею не только этой газетой. – Её сердце бешено заколотилось, и хотя Джорджиана отчаянно хотела продолжить разговор, она молчала, зная, что если позволит ему заговорить, то может получить желаемое.

И он может решить, что это его идея.

– Я владею ещё четырьмя, и я знаю чего хотят мужчины.

– Помимо огромного приданого?

– Помимо приданого. – Уэст подошёл ближе. – Им нужно кое что ещё.

– Мне больше нечего предложить. – По крайней мере, ничего в открытую.

Он поднял руку, и у неё перехватило дыхание. Уэст собирался к ней прикоснуться. Он собирался к ней прикоснуться, и она не имела ничего против.

Но Уэст к ней не притронулся. Вместо этого слегка потянул её плюмаж, и отдёрнул руку, сжимая белоснежное перо цапли. Он повертел его в пальцах.

– Думаю, у вас есть кое что, о чём вы не подозреваете.

Холодная апрельская ночь стала жаркой, как летом.

– Похоже, вы предлагаете мне сотрудничество.

– Возможно, – ответил он.

Она прищурилась.

– Почему?

– Например, из чувства вины.

Джорджиана рассмеялась.

– С трудом себе это представляю.

– А может быть, чувство вины ни при чём. – Он потянулся к ней, Джорджиана тут же подняла руку, словно марионетка на ниточках. Как будто не властвовала над собой. – Какая разница почему?

Уэст провёл пером по нежной коже над перчаткой, под рукавом, по внутренней стороне локтя. От этого лёгкого чудесного прикосновения у неё перехватило дыхание. Дункан Уэст был опасным человеком.

Она отдёрнула руку.

– Как вам доверять, если вы признались, что всё это ради продажи газет?

Его красивый рот изогнулся в искушающей улыбке.

– Но зато вы точно знаете, с кем имеете дело.

В ответ она улыбнулась.

– Какая удача для девушки на тёмном балконе.

– Удача тут ни при чём. – Он сделал паузу, а потом добавил: – Общество меня недолюбливает.

– Оно вас обожает, – возразила Джорджиана.

– Оно обожает то, как я их развлекаю.

Джорджиана долгое время обдумывала его ответ.

– А я?

На лице Уэста вновь вспыхнула улыбка, и низ её живота затопила волна возбуждения.