Время потекло, словно замёрзшее машинное масло. У меня вся воля ушла на то, чтобы подавить игровой инстинкт, и с криком не воткнуться лбом в живот монстру.

Мне не пришло в голову ничего умнее, и я с пафосом процедил:

— Я пришёл с миром. Твоя вещь… кхм… вон там.

Меня грубо оттолкнули в сторону, и мумия уверенным шагом двинулась к своему ведру. В коридоре в этот момент уже вставал зубастый игрок, утирая разбитую в кровь рожу:

— Ну, млажи ижгойшкие, вы щейчаш очвечиче жа эчо.

Он удивлённо заткнулся, услышав себя, и приложил ладонь к губам.

Я сосредоточился и пробежался глазами по его статусу:

«Убийца», значит. Мне всё больше казалось, что Параллакс, как это ни странно, похож на большинство знакомых мне игр. И этим надо было пользоваться.

— Планктон продажный, — Шугабой раскручивал кистень, встав перед Охотником.

— Шуга-а-а! — я зашипел, как паникующий удав, — Не задень!

Мумия как раз двигалась к ордынцу.

— А? — тот обернулся и, распахнув пошире глаза, на миг замешкался.

Сообразительный Брутыш бросился к ордынцу, толкая, а второй брат с другой стороны рванул Шугабоя на себя, и вместе они быстро убрали бедолагу с дороги монстра.

— Да чтоб вас черти… — начал было ордынец, рухнув с близнецами, но вовремя заткнулся.

Надо отдать должное размалёванному Охотнику, тот тоже быстро сообразил, что дело нечисто. Ведро было как раз перед ним, и, когда мумия склонилась, чтобы начать согребать краску, Эдвард даже не шелохнулся.

Лишь послал мне едкую ухмылку:

— Очен хичро, жрянь!

Я едва не выругался, и бросил в ответ:

— Это ещё не всё, зубастик!

Тут в коридоре позади Охотника показались его запоздавшие соратники. Они орали, как недорезанные, и в нашу сторону даже пролетел один фиолетовый заряд из бластера.

— Охотники, вперёд!

— За Эйкинов! За Хвактарра!

Гудящий, как пчёлка, заряд пролетел совсем рядом с мумией, пронёсся по коридору и, мелькнув у моего плеча, воткнулся в стену за моей спиной. Потревоженная мумия стала вставать, забыв про своё ведро.

«Убийца» сразу же развернулся, подняв руки:

— Моншла не члогач!!!

— Чего?!

— Уло-о-ды чупые!!! Не шчлелячь!!!

Судя по всему, страшное слово «шчлелячь» было какой-то грозной командой на эйкиновском языке, поэтому в мумию полетел ещё один заряд плазмы, да ещё воткнулось здоровенное копьё.

— Чжеби-и-илы!!!

Недолго думая, я резко шагнул в сторону, и зал за аркой мгновенно озарился ярким светом.

— У-у-у!!!

— О-о-о!!!

Большинство монстров, привыкшие к темноте, стали тереть глаза. Это был карнавал уродцев-мутантов, только зачем-то забинтованных.

Тут были и большеголовые карлики, усердно поддерживающие невероятно огромную башку двумя руками. Были корявые монстры с одной непропорционально гигантской рукой — каждый тащил за собой молот с круглым бойком, так похожий на скипетр фараона, только ржавый. Были и толстые мумии на длинных тонких ногах, у которых на боках едва бинты сходились, при этом в руках эти уроды держали опахала, больше похожие на грабли для листьев.

И, конечно, были и такие же тролли, как наш дрищавый друг в коридоре. Все с вёдрами красной краски, они тоже малевали на стенах вселенскую непотребщину, и при включенном свете испуганно присели, пытаясь спрятать кисточки куда-то между бинтами.

Навскидку здесь было не меньше десяти мобов…

— Сюда! — я заскочил в зал, — За мной!

Кричал я ближайшему уродцу с одной громадной рукой.