— Я знаю, что непростой. Геймеры нам ещё не попадались, — недовольно поморщился Дмитрич.

— Не в этом дело. Давай, сворачиваемся.

— В смысле? — Дмитрич даже встал со стула, но тут в дверь постучали.

Не думал я, что настанет в жизни момент, когда отчасти буду рад увидеть отцовских охламонов. Разодетые, как и положено военному спецназу, по последнему слову техники, они прошли в комнатку, встав по обе стороны от двери с автоматами наперевес.

А следом вошёл он, как обычно, в идеально выглаженной форме…

Мы с отцом, к сожалению или счастью, были очень похожи. Высокого роста, угловатое лицо, короткий ёжик волос. Только я брюнет, а отец уже давно седой. Зато глаза у нас обоих зелёные.

— Майор, я забираю этого, — отец без лишних слов показал на меня, даже не взглянув, — Отстегните.

— А с кем имею честь разговаривать, генерал? — Дмитрич безошибочно определил звание гостя.

— Марк Уманов.

Сергей нервно вздохнул, услышав имя. Уманова знали многие.

Дмитрич всё же попытался сохранить лицо:

— На каком основании забираете?

— Будете ждать звонка? — бровь отца слегка подпрыгнула.

— Ладно, — Дмитрич кивнул напарнику, и тот подскочил ко мне.

Щёлкнули замки, и я сразу же стал растирать запястья. На автомате я потянулся к мобильнику, чтобы оценить ущерб экрану, но отец подошёл и выхватил его у меня из рук.

— Пока не понадобится.

Генерал прошёл вперёд и требовательно протянул руку. Службист прищурился, вот только действительно зазвонил телефон у него в кармане, и со вздохом Дмитричу пришлось отдать папку. Покосившись в сторону генерала, он вытащил трубку.

— Пойдём, сын, — Марк произнёс это тем самым тоном, который я так ненавидел. Да ещё и вышел, так и не посмотрев на меня и не дождавшись ответа.

Его солдафоны, сверкнув глазами из вырезов масок, вышли за ним, и в какой-то момент мы снова остались в помещении втроём.

— Технари сраные, — выругался Дмитрич.

Они с Сергеем недовольно переглядывались, а я, тупо уставившись в стол, несколько мгновений раздумывал.

Нет, не рад я уже отцовским охламонам. Давно не виделись, и потёрлись ощущения, но своим поведением папаня в лёгкую обновил их.

Баран на щите брелка словно усмехался надо мной. Этот герб я, помнится, придумал специально, чтобы подчеркнуть своё упрямство.

— Он Уманов, ты — Умнов, — задумчиво сказал службист, сунув телефон в карман, — Странно.

— Семейные войны, — недовольно буркнул я, откинувшись на спинку стула.

— Понятно, — Дмитрич достал новую сигарету, — Ошибка в паспорте?

— Ошибка в жизни, — горько усмехнулся я.

Унизительная ситуация. Может, ну нафиг всё это, и пусть бы меня завербовали? Хотя не, видно по лицам этих двоих, что против генерала они не попрут.

А может, тогда остаться сидеть до последнего, чтоб меня в машину тащили силком? Не зря же баран на гербе моего клана.

Я бы орал, вырывался, размахивал кулаками. Конечно, меня вырубят сразу, но зато потом можно состроить обиженную рожу, чтоб отец вину почувствовал…

Ага, почувствует он.

Со вздохом я встал и сгрёб ключи со стола. Саня, тебе не пятнадцать лет, чтобы концерты устраивать.

— А куда вербовать хотели? — спросил я, — Правда, что ли, в Параллакс?

Даже самому не верится, что задаю такой вопрос. Не пишу в интернете прыщавому подростку, а произношу ртом.

Вижу, сомневаются. Ненавижу этот взгляд. На меня теперь смотрели, как «на сына генерала».

Всего пару минут назад в глазах этих двоих я был Александром Умновым. Самостоятельной личностью с собственной историей, пусть немного фальшивой и корявой.