— И ты полагаешь, что эта тема достойна стоять рядом с твоими прежними статьями — о кризисе бостонских банков или о восстановлении смертной казни в штате Массачусетс? А помнишь материал о местном отделении «Права на жизнь», члены которого открыто заявляют, что в борьбе с абортами допустимы любые средства, вплоть до убийства? А «Возвращение героина»? Героин — и «Веселая Семейка»! Конечно, если постараться, можно провести параллель…

— Ты сегодня в ударе, Стью. Море смеха и шуток.

— Я не смеюсь. Как и ты. Кстати, твоего смеха я не слышала, кажется, уже год. Да нет, дольше!

Лорен была права. Как всегда права. Депрессия, не отпускавшая Лайама долгие месяцы после возвращения из Сан-Салюстиано, снова вонзила в него зубы. Этого он отрицать не мог. Как не мог и объяснить. Поэтому решил обойти молчанием эту неприятную тему.

— У тебя не найдется аспирина?

— У меня есть все, что хочешь — а вот аспирина как раз нет. — Лорен полезла в ящик стола и достала оттуда несколько пузырьков с разноцветными таблетками болеутоляющего. — Выбирай. Хотя, по-моему, таблетки тебе не помогут.

Она открыла портативный холодильник, стоявший на расстоянии вытянутой руки от кресла, и достала оттуда две бутылочки с минеральной водой. Одну поставила на стол, другую протянула Лайаму.

— Спасибо. — Он открыл ближайший пузырек и высыпал на ладонь две розовые пилюли. — А теперь я, пожалуй, пойду, — произнес он, не осмеливаясь встретиться с Лорен взглядом.

— И не расскажешь мне, что за таинственное обязательство так тебя беспокоит?

— Оно… она меня вовсе не беспокоит. Честное слово, Лорен, я не думаю, что тебя это заинтересует..

— Ага! Так это она! — Лорен открыла свою бутылочку и налила воды в бокал на высокой ножке. — Вот теперь мне по-настоящему интересно! Особенно если учесть, что твой последний роман приходится на прошлое лето. Как там звали твою последнюю… э-э… обязанность? Дженис?

— Джанесса. — Лайам покачал головой. — И ей я ничем не обязан. Она… — Он на мгновение прикрыл глаза. — Сам не знаю, что такое это было. Наверно, просто ошибка. — Он бросил в рот таблетки и отхлебнул из горлышка пузырящуюся воду. — А нынешнее мое обязательство — совсем не то, о чем ты думаешь.

— Я думала, что ты согласишься дать материал о моде на воздержание, но теперь боюсь поручать тебе такую тему. Лайам, ты уже год провел в одиночестве. А ведь ты совсем не похож на монаха. — Она прищурилась. — Послушай, что бы тебя ни беспокоило, оттого, что ты поделишься с другом, хуже не станет. Зато, может быть, после этого ты купишь бутылочку вина и отправишься вместе со своим «обязательством» в…

— Боже мой! Стьюарт! Понимаешь ли ты, о чем мы с тобой говорим? Я обязан присматривать за племянницей Сантьяго Боливара!

— Боливар? Боливар… Это случаем не твой Сан-Салюстианский друг?

Лайам нетерпеливо притопнул ногой.

— Ну да!

— А племянница… Подожди-ка, как ее зовут?

— Марисала. — Боже правый, стоит ему произнести ее имя, как сердце у него болезненно екает!

— Это она помогла твоему брату и невестке вывезти тебя с острова?

— Да.

— Как же, как же! «Семнадцатилетняя амазонка»!

— Она не амазонка. Это совсем юная, хрупкая девушка.

— Я говорю фигурально. Амазонка — в смысле «воительница».