Глава 8

Он снова в джунглях.

Прячется от солдат.

Черная, непроглядно черная тропическая ночь. Под деревьями стелется мутно-серый туман.

Отряд правительственных войск обыскивает лес в нескольких ярдах от того места, где лежат они с Марисалой. Марисала, измученная усталостью и лихорадкой, свернулась калачиком в спальном мешке: Лайам слышит ее частое и неровное дыхание. «Господи, — думает он, — помоги нам найти приют! Еще две или три ночи на голой земле — и она не выживет!»

Самому ему тоже скверно: ноют едва затянувшиеся раны. Но о себе Лайам старается не думать.

Из-за зарослей доносится резкий запах дешевых, скверных сигар. Лайам вспоминает, что Марисала заставила свой отряд в полном составе бросить курить: ведь запах табака в джунглях может выдать их врагам.

Один солдат подошел совсем близко, и Лайам вжимается в землю, словно надеется слиться с ней в одно целое.

Сзади зашевелилась Марисала.

— Лайам! — испуганно шепчет она и садится. — Лайам!

Пока солдат ее не слышит. Но Лайам понимает: заговори она чуть громче — их обнаружат.

Быстро и бесшумно он валит ее на землю, прижимает своим телом, осторожно зажимает ей рот рукой.

— Тише! — шепчет он ей в ухо. — Ни звука! Здесь солдаты!

Но, похоже, лихорадка помрачила ее рассудок. Марисала вырывается, и он прижимает ее к земле все крепче, моля Бога, чтобы солдаты не услышали возни в кустах…

Волосы ее недавно вымыты; от них исходит свежий запах…

Стоп!

Лайам открыл глаза.

В свете лампы, падающем из коридора через открытую дверь, он увидел Марисалу.

Она лежала под ним: Лайам крепко прижимал ее к кровати и зажимал ей рот обеими руками. Вдруг Марисала укусила его за палец; Лайам вскрикнул и отдернул руку.

— Лайам, успокойся! — воскликнула она, тяжело дыша. — Здесь нет никаких солдат! Только ты и я! Ну, приди же в себя! Господи, только этого не хватало! Лайам, очнись!

Нет, это не джунгли. Он лежит в постели. Чистой и теплой. И Марисала рядом с ним.

— Мы в Бостоне, — продолжала она.

— В Бостоне? — переспросил он. Какая-то бессмыслица! Что им делать вместе в Бостоне?.. Какие мягкие у нее волосы, как нежно они пахнут! Как хочется зарыться в них лицом… — Но я же…

— Ты спал и видел сон, — ответила она.

Сон! Неужели это только сон? А на самом деле он дома, в безопасности, в одной постели с Марисалой?

Подождите-ка, что она делает у него в постели? Но они лежат, обнявшись, ноги их переплетены, бедра прижаты друг к другу, и всем телом Лайам ощущает удивительное сочетание ее нежной плоти и крепких мускулов. Кажется, что она всегда была здесь, рядом с ним, а иначе и быть не могло! Желание Лайама пробуждается, и он чувствует, как невольно отвечает ему тело Марисалы…

Когда они успели стать любовниками?

Стоп! Ведь Марисала одета! На ней то же платье, в котором она была на ужине! Да, они ведь ужинали вместе — в уютном итальянском ресторанчике, за много миль и за много лет от тропического острова Сан-Салюстиано.

— Инес рожает, — снова заговорила Марисала. — И, хоть лично мне и не хочется оставлять тебя, придется встать и отвезти ее в клинику. И поскорее: малыш не хочет ждать.

Инес… рожает… малыш… Лайам потряс головой, прогоняя сон… и вдруг все вспомнил. Нет, они с Марисалой — не любовники. Помоги ему Боже, ведь ему доверил девушку Сантьяго.

— Я сам отвезу ее, ты плохо знаешь город.