Все в ужасе бросились из комнаты. Зоя же осталась стоять с иконой Святителя, прижав ее к груди. С ней произошло страшное изменение! Она окаменела и не могла сдвинуться с места. Тело ее стало холодно, твердо, как мрамор, — иглы ломались при попытке сделать ей укол. Ее нельзя было даже сдвинуть с места. Ее ноги как бы приросли к полу, но сердце продолжало биться. С того момента она более не могла ни пить, ни есть.

Когда вернулась из церкви мать и узнала о происшедшем, она лишилась сознания и была увезена в больницу, откуда вернулась через несколько дней.

Первые дни после происшествия дом был окружен множеством народа, приходившего и приезжавшего издалека. Тут были и врачи, и духовенство, и множество любопытных.

Но в скором времени помещение было закрыто для посетителей распоряжением властей. В квартире Зои стали непрерывно дежурить по два милиционера, сменяясь через 8 часов.

Зоя днем всегда молчала. Но к полуночи она начинала кричать так, что приводила в страх дежурных милиционеров. Как рассказывает свидетели, некоторые из них, еще совсем молодые, седели, проведя ночь около кричащей Зои. Ночами около нее неотлучно молилась ее скорбящая мать.

Зоины крики перемешивались с ее взываниями: «Мама, молись, молись, в грехах погибаем, молись!»

Обо всем случившемся известили Патриарха и просили его помолиться о помиловании Зои. Он ответил: «Кто наказал, тот и помилует!» И посетителей к ней были допущены следующие лица:

1) Приехавший из Москвы известный профессор медицины. Он подтвердил, что биение сердца у Зои не прекращалось, несмотря на всю наружную окаменелость.

2) По просьбе матери были приглашены священники, чтобы взять из рук Зои икону Святителя, что не в силах была сделать сама мать. Но и священники не смогли взять образ из окаменевших рук Зои.

3) В праздник Рождества Христова приехал иеромонах Серафим (вероятно, из Глинской пустыни). Он отслужил водосвятный молебен и освятил всю комнату. После этого он смог взять икону из рук Зои и повесил ее на прежнее место.

Иеромонах Серафим, уезжая, сказал: «Теперь надо ждать знамений в Великий день» (то есть на Пасху).

Посетил Зою и московский митрополит Николай, который также отслужил молебен и также сказал, что надо ждать Великого Праздника Воскресения Христова.

4) Перед праздником Благовещения (этот год оно приходилось в субботу третьей недели Великого Поста) приходил благообразный старец и просил допустить его к Зое. Дежурные милиционеры отказали ему.

Второй раз приходил старец и опять получил отказ. В самый же день Благовещения дежурные допустили его.

Стража слышала, как он сказал Зое: «Ну, что, устала стоять?» А когда дежурные захотели выпустить старца из комнаты, то его… не оказалось.

Так Зоя стояла 128 дней до самой Пасхи, которая была в том году 23 апреля по старому стилю и 6 мая по новому. В ночь на Светлое Воскресение Зоя особенно громко стала кричать: «Молитесь!».

Жутко было сторожам, и они стали уговаривать Зою: «Что ты так ужасно кричишь?» Но Зоя продолжала кричать: «Страшно, страшно, земля в беззаконии горит. Молитесь. Люди в грехах гибнут. Молитесь!»

Великое стояние Зои. (Кадр из фильма)

Внезапно она ожила, в мускулах появилась мягкость и жизненность. Ее уложили в постель. Но она продолжала взывать и просить всех молиться, говоря о гибнущем в грехах мира и о земле, горящей в беззаконии.

Ее спрашивали: «Как ты жила? Кто тебя кормил?»

«Голуби, голуби меня кормили!» — отвечала она.

На третий день Пасхи Зоя скончалась. Она искупила свой великий грех великими же страданиями и стоянием в течение 128 дней.

Все случившееся настолько поразило живущих в городе Куйбышева и его окрестностях, что масса людей обратилась к вере.