У меня не было времени подумать над смыслом записки, потому что по лестнице взбежал мой знакомый рабочий, по лицу которого я понял: что‑то случилось.

– Синьор Дациери! Быстрее, идите за мной, бегом! – задыхаясь, крикнул он.

Я понесся вниз, перепрыгивая через три ступеньки, а он продолжал говорить на бегу:

– Мы рыли яму, как вы распорядились. И один рабочий наткнулся на что‑то лопатой. Он сначала подумал, что это корень дерева, но…

Мы вбежали в подвал, который сейчас меньше всего напоминал роскошную таверну, какой был всего несколько часов назад. Плитка исчезла, вдоль стен лежали куски бетона. Земля была разрыта в нескольких местах, и около одной из ям столпилась кучка возбужденных рабочих, среди которых только Старуха выделялась своей невозмутимостью.

Я протолкнулся сквозь толпу и встал на колени над ямой.

На глубине приблизительно двадцати сантиметров в ней торчало что‑то похожее на обломок дерева, высушенного солнцем. Я пригляделся.

Это была рука, точнее то, что от нее осталось после пребывания в негашеной извести.

– Вы это надеялись найти, не так ли, синьор Дациери? – услышал я голос моей клиентки.

Я не мог произнести ни слова. Все фрагменты пазла наконец‑то встали на свои места. Как и предсказывал мой Компаньон. У меня закружилась голова от увиденного.

– Да, – с усилием выдавил я.

– Кто это?

– Там внизу паренек по имени Рене или девушка по имени Эве. Или оба.

6

Каменщик, который угостил меня кофе, вел громыхающий железом фургон со мной и моей клиенткой на борту в сторону города. Мы не стали дожидаться полицейских.

Сидя рядом с водителем, я повернулся к грузовому отсеку, чтобы посмотреть, как там моя ядовитая Старушенция. Я опасался, как бы она, подскакивая на каждом ухабе, не рассыпалась в прах. Напрасные страхи. Старуха, с решительным видом вцепившись в ручку дверцы, крепко сидела в своем кресле на колесиках.

Мои попытки уговорить ее остаться в усадьбе оказались напрасными. Ее не убедила даже апелляция к здравому смыслу – один из нас двоих должен присутствовать при извлечении останков на свет божий.

– Синьор Дациери, – сказала она мне, когда я уже садился в фургон, – я до сих пор следовала вашим указаниям, даже когда вы пожелали разобрать пол, не удосужившись сказать мне зачем. А сейчас, поскольку вы так куда‑то спешите, я желаю поехать вместе с вами.

Я задумался, как бы ее отговорить, но не нашел убедительных доводов.

– Я должен поехать к вашему сыну, синьора. Будет лучше, если я отправлюсь туда один.

– Это почему же, объясните? Без меня они вас ни за что не впустят в дом, можете быть уверены. Я позвоню им и предупрежу, что сейчас приеду.

– Воля ваша, но эта встреча будет малоприятной.

– А до сих пор в этой истории было что‑нибудь приятное? – Концом мундштука она постучала по моей груди. – Вы работаете на меня, если вы забыли.

На этом дискуссия была закрыта, и должен признаться, что я уже начал привыкать к ее постоянному присутствию, которое меня ничуть не раздражало.

Каменщик влетел колесом в яму и чуть не расквасил нос о лобовое стекло. Он вел машину на максимальной скорости, выжимая из нее все, на что она была способна, потому что торопился вернуться назад и присутствовать при полицейских хлопотах с сиренами, мигалками и прочей дребеденью.