— Послушайте, Смит, — начал было Паркинсон, но старик перебил его:

— Молодой человек, никогда не обращайтесь ко мне со словами «послушайте, Смит». Называйте меня «мистер Смит» или «мистер президент». Итак, что вы хотели сказать?

Паркинсон справился с эмоциями и ответил:

— Послушайте, мистер Смит, я не могу согласиться с вашим предложением. Не говоря уже о том, что вы одним махом продвигаете своего помощника на должность президента, что само по себе неслыханно… Если необходимы какие-либо изменения в руководстве, то следует учитывать и меня. Я ведь имею второй по величине пакет акций.

— Я рассматривал и вашу кандидатуру на должность президента, Парки.

— Неужели?

— Да, И хохотал при этом от души.

— Какого черта вы…

— Не надо так говорить, иначе я привлеку вас к суду. Вы забыли о том, что мой пакет акций означает право решающего голоса. А что касается вашего пакета, то по правилам нашей компании всякий, кто представляет пять и более процентов акций, автоматически становится членом комиссии, даже если его никто не любит или он страдает от расстройства респираторной системы. И вы, и я подпадаем под эти определения. Байрам, каковы последние данные по доверенностям и покупке акций?

— Полный отчет, мистер Смит?

— Нет, просто объясните мистеру Паркинсону, где его место.

— Конечно, сэр. Мистер Паркинсон, на сегодня вы контролируете менее пяти процентов акций с правом голоса.

— Вы уволены, молодой вампир, — елейным голосом добавил Смит, — Джейк, созовите специальное собрание акционеров, разошлите официальные извещения, соблюдите все формальности, пусть Парки торжественно вручат золотые часы, выпихнут его из комиссии и изберут его преемника. Вопросы есть? Нет. Объявляю перерыв. Джейк, останьтесь. Вы тоже, Юнис. И вы, Байрам, если у вас есть какие-нибудь вопросы.

Паркинсон вскочил со стула.

— Но я еще не все сказал, Смит!

— Да, конечно, — сладко ответил старик. — Передавайте привет вашей теще и скажите ей, что Байрам будет переводить ей круглые суммы, несмотря на то, что вас уволили.

Паркинсон вышел, не сказав больше ни слова. Следом вышли и другие. Смит обратился к Джейку:

— Джейк, как можно дожить до пятидесяти лет и не накопить ни грана ума? Этот парень за всю свою жизнь совершил лишь один разумный поступок — выбрал богатую тещу. Вы согласны?

— Иоганн, — сказал Ганс фон Ритер, наклонившись над столом и обращаясь прямо к председателю, — мне не понравилось, как вы обошлись с Паркинсоном.

— Спасибо. Вы откровенны со мной и говорите мне в лицо все, что думаете. Это редкость в наши дни.

— Убрать его из комиссии следовало давно. Он обструкционист. Но стоило ли его унижать?

— Наверное, не стоило. Это одна из моих маленьких причуд, Ганс. У меня теперь осталось не так уж много удовольствий.

Вкатился механический лакей, повесил пустой стул на свой крючок и удалился.

— Я не желаю, чтобы со мной обошлись так же, — продолжал фон Ритер. — Если вы хотите иметь в комиссии лишь тех, кто всегда соглашается с вами, то хочу вам заметить, что я контролирую меньше пяти процентов акций с правом голоса. Вы хотите моей отставки?

— Бог с вами! Конечно, нет! Вы мне нужны, Ганс, а Байраму вы будете еще нужнее.