— А бекон? — дразнюсь я.

— Как и всегда, — отвечает она, опуская на столешницу для меня тарелку. — Как дела на новой работе?

— Хорошо. Мне, действительно, нравится там. У меня больше свободы, и они дают «зеленый свет» всем моим задумкам. Это как глоток свежего воздуха, — отвечаю я.

Возвращение в Нью-Йорк оказалось лучше, чем я себе представляла. Я чувствую себя самой собой. Не знаю, почему я так долго убегала от этого. Возможно, это не входило в мой план, но превратилось в фантастическую возможность. Я оставлю прошлое позади и больше не стану лить слез. Невозможно грустить, когда я провожу время со своей мамой.

— Это замечательно, милая, — мама целует меня в макушку. — Я собиралась встретиться утром со Сьюзан. Хорошего дня на работе, — желает она, поднимая свою сумочку и направляясь к двери. Иногда мне интересно, что в нас родственного. Мама, такое ощущение, не может усидеть на месте, в то время как я могу просидеть с книгой на диване по несколько дней. Иными словами, я рада, что она такая активная.

Я уплетаю завтрак, чувствуя себя намного лучше, чем за последние недели.

Причины, из-за которых я отдалялась от Нью-Йорка, кажутся сейчас глупыми и надуманными. Я чувствую себя более целой с самого приезда, но такое может происходить рядом с мамой. Может, все, чего мне не хватало — это вновь ее присутствия рядом?

Сложив тарелки в посудомойку, я забираю сумку и уношусь к дверям. Я сбегаю по лестнице и замираю, когда вижу, что на улице льет дождь. Классно.

Чтобы не идти пешком до метро, я прошу швейцара поймать для меня такси. Он подзывает меня несколько секунд спустя, и я бегу, насколько возможно быстро, и все равно слегка промокаю. Дверь захлопывается, а я достаю пудру и замечаю, что тушь немного размазалась. Видимо, не настолько водостойкая. Стоит добавить этот пункт в список дел.

Я откидываюсь на спинку сидения, закрывая на секунду глаза. Я легла вчера слишком поздно, зачитавшись, и понимаю, что такое состояние продлится весь день.

Жаль, что я не люблю кофе, как большинство людей в мире. Было бы просто чудесно, если бы что-то будило меня так по утрам. Может, попробовать горячее какао с сахарной глазурью.

Я распахиваю глаза, когда кто-то опускается на сидение рядом со мной.

— Эй, приятель, такси занято! — выкрикивает водитель.

Я замираю, когда вижу, кто сел рядом со мной. Я даже слов подобрать не могу.

Столько времени прошло, а я так и не забыла эти глаза. Они смотрят на меня пристально, и, кажется, он испытывает то же самое. Сердце начинает колотиться. Мы молчим всего секунду, прежде чем он открывает рот.

— Отвези ее, куда ей нужно, а потом — меня, — он лезет в свой задний карман и достает кошелек. Мужчина протягивает водителю стопку купюр, а тот смотрит на них, а потом отъезжает от тротуара.

Я все еще в шоке, что сижу рядом с Генри. Половина меня хочет выскочить из машины. А вторая — хочет притвориться, что ей все равно. Что это счастливая случайность, и я продолжаю двигаться дальше.

И прежде чем я успеваю среагировать на это событие, мужские губы оказываются на мне, заставая меня врасплох. Его полные губы прижимаются к моим, а руки вплетаются в волосы властной хваткой. Его язык требовательно толкается в мой рот, и мое тело повинуется, отдавая ему то, чего он хочет.

Все то время, что разделяло нас, исчезает, и я таю. Его рот занимается с моим любовью, и на крохотное мгновение я поддаюсь тому, чего жаждала, все десять лет.

Но, как и все сны, этот подходит к концу, и я осознаю, что происходит. Реальность обрушивается на нас, и я толкаю его в грудь, разрывая наш поцелуй, а потом ударяю по лицу. Я удивляюсь своим действиям, но не извиняюсь. Не могу поверить, что только что это сделала.