Арина Холина, Константин Комардин. Не в сиськах правда, или Вся правда о Золушке
ИНТРО
Я всегда с подозрением относилась к сказке про Золушку. Во-первых, меня не прельщал такой расклад: чтобы найти принца, нужно перемыть горы посуды, вскопать километры грядок и вымыть гектары полов. Не было у меня тяги к домашнему хозяйству. Я бы вместо дружбы со шваброй этому папаше такой скандал закатила, что ему бы его стерва-женушка показалась оплотом смирения и добродетели! Во-вторых, думала я, раз Золушка терпела все унижения и привыкла к тому, что ею помыкают, значит, с принцем у нее не заладится – любовь любовью, но скоро царственная особа начнет капризничать, заглядываться на фрейлин и станет раздражаться от преданной жены, что смотрит ему в рот, будто там алмазы. Может, папа, который на память, а не по книжке читал мне Золушку, где-то приврал, а где-то сам все не так понял, но в результате эта сказка как-то не прижилась. И только потом, лет в шестнадцать, я осознала всю прелесть историй о бывших проститутках, которые выходят замуж за дельцов с Уолл-стрит. Думаете, это не правда? Ха-ха! У меня самой есть такая знакомая из Чикаго. В Америке все реально. Потомственные американские миллионеры так устают от своих «принцесс» – избалованных американских потомственных миллионерш, что готовы жениться на телевизоре. Кстати, в шестнадцать лет я первый раз столкнулась с суровой реальностью: отец категорически отказался покупать мне какую-то дрянь, которая была мне очень нужна, заявив, что теперь я взрослая и могу сама на нее заработать. Или выйти замуж за миллионера, это он считал самым удачным вариантом – сбыть дочь на руки тому, кто сможет справиться с ее завышенными требованиями. Вот тут-то и всплыли принцы-миллионеры с Тверская-стрит, которые уж наверняка ни в чем не отказывают своим девушкам (даже если они не бывшие проститутки). Миллионер, он же принц, казалось мне, это такой человек, который зарабатывает свои миллионы исключительно для того, чтобы потратить их на такую, как я. На Катю, блин, Пушкареву: умную, хорошую, с целлюлитом в некоторых местах, и в джинсах за три рубля. Ясное дело, в метро миллионеры не ездят, и я пошла в люди – чтобы озарить жизнь какого-нибудь принца сиянием чистой страсти. Но оказалось, не одна я такая умная – я встретила много девушек, мечтавших о принце, и у каждой была своя стена славы и поражений.
ЯРМАРКА ТЩЕСЛАВИЯ
Маша с младых ногтей знала, что молодой красивый миллионер не сидит на лавочке с журналом «Огонек» в ожидании своей судьбы. Наоборот – он в глухой засаде поедает сухой паек из фуа-гра и черной икры – прячется от девушек, которые мечтают выдрать из его рук кольцо с бриллиантом, как у Элизабет Тейлор. И все эти девушки почему-то, несмотря на ее ни на чем не основанную самоуверенность, выглядят лучше, чем она, Маша. У них больше грудь. У них что-то такое с губами, отчего те кажутся влажными и пухлыми. У них поджарые бедра и худые ноги. Они не закусывают торт гамбургером. Они умеют укладывать волосы в прическу как у Катрин Денев в «Шербургских зонтиках». И тут такая Маша с замашками искушенной столичной богемы: платье цвета фуксии образца 1980 года – никто тогда не знал, что это «винтаж», васильковые босоножки на платформе, 10 кг лишнего веса и некоторые гормональные «несовершенства», неумело замаскированные пудрой. Зато красная помада. И черные, как у Шер (ее кумир на то время) волосы, которые ей не идут. Что-то среднее между Андреем Бартеневым и привокзальной путаной. Так и не разберешь – ближе к вокзалу принимают за проститутку, ближе к модному тогда «Эрмитажу» —за подругу Мамышева – Монро. Но Машу сразу озадачило то, что все девушки с пухлыми влажными губами готовы перегрызть горло любой, кто встанет на их пути. |
