- Олег ты с ума сошёл? Моя девочка и этот детдомовец? Ну, какая с них пара! Только через мой труп, - возмутилась Светлана Петровна. - Вот и ещё одна причина, по которой надо Машку от сюда забирать.

 - Светочка пойдём ка выйдем на минутку, - сказал Олег, взяв под локоть женщину, вывел её в коридор.

 За ними последовала и фельдшер, оставив Марусю одну. "Вот ведь хороший человек этот Олег, и чего мама тянет, не выходит за него замуж" - подумала девочка, лучшего отчима и представить себе она не могла.

 Через некоторое время в открытом окне показалось лицо Ваньки.

 - Они ушли? - тихо спросил он, влезая в окно.

 - Вышли на минутку, - скинув одеяло, поправив халат, Маша слезла с кровати, надела тапки и подошла к парню. - Ванька мама хочет увезти меня домой.

 - Знаю. Я слышал как она ругалась с Татьяной Евгеньевной. Но Олег Семёнович мне пообещал переубедить её. А он кто? Вроде ты говорила, что твой отец умер, - спросил Иван, взяв за руки девочку.

 - Это мамин близкий друг. Я надеюсь, что они скоро поженятся, - положив голову на плечо парня, ответила она. - Вань, а давай поклянёмся, что не расстанемся никогда?

 - Давай. Я тебе клянусь, чтобы не случилось, буду всегда любить только тебя, - прошептал он, держа Машино лицо в своих ладонях.

 - Я клянусь, что буду любить только тебя, пока могу дышать, пока живу, - пообещала Маруся.

 Закрепляя обоюдную клятву, Ваня тут же накрыл её рот своим. Нежный не требовательный поцелуй, через мгновение перешёл в страстный, обещающий. Такого напора Маша не ожидала и даже на секунду растерялась, она инстинктивно прижалась к Ивану, положила руки ему на грудь, чувствуя его жар сквозь синею футболку.

 Его ладони сильнее сжали лицо девочки, язык обежал вокруг губ Маруси, надавил, раздвигая их, и погрузился внутрь, обжигая своей страстью и не терпением.

 Её сердце застучала частыми ударами в предвкушении чего-то нового, неизведанного. Но Ванька внезапно, нехотя отстранился от девочки.

 Потрясённая Машка открыла глаза, тяжело, не ровно дыша, по её телу до сих пор гуляли мурашки.

 - Машка не разрешай, мне тебя так больше целовать. Маленькая ты ещё, - прошептал он в её макушку.

 Парень вдыхал аромат её волос, пахнущих ромашками. Ему так хотелось снова припасть к её губам, потом спуститься к тому месту, где шея переходит в плечо. Но вместо этого он отодвинул девочку, убрал руки, в карманы спортивных штанов, сжимая кулаки. Ваньке было трудно связно мыслить, и он решил больше не оставаться наедине с Машей, боясь, что когда-нибудь не сможет остановиться, а ведь она ещё совсем наивный ребёнок.

 - А я хочу. Мне понравилось. И я не маленькая, - прикусив губу, обиженно сказала она. - Почему мы не можем так целоваться? Я тебя люблю и ты меня. Что нам мешает?

 - Детка ты не понимаешь..., - возразил Ваня, отворачиваясь к окну, раздумывая как ей всё объяснить.

 - Мне всё понятно! - смотря ему в спину и сдерживая слёзы, заявила Маруся. - Можешь уходить. Я освобождаю тебя от твоей клятвы. Ты меня не любишь по-настоящему.

 - Дурочка, - поворачиваясь к ней и вытирая капающие слезы, пробормотал он. - Никогда больше не говори так.

 Машка поднялась на носочки, обхватила его за шею и притянула к своим губам. От неожиданности Ванька вздрогнул, невнятный звук застрял у него в горле. Машкины губы такие сладкие, манящие искали его губы с неискушённой решимостью. Тело Ивана напряглось, стараясь удержать поток чувств, которые рвались из него необузданной страстью. Сил сопротивляться не осталось, он застонал, сдаваясь, прижал Машу к себе, и стал целовать её снова и снова, погружаясь в бездну ни с чем несравнимых ощущений и удовольствия.