|
Здесь прекрасный парк прямо через дорогу, там есть детская площадка. Кати понравится. Квартира не очень большая, но я все равно почти не бываю дома, слишком много ра-боты. Нужно выдержать еще одно пожизненное заключение, на этот раз – в центральной больнице Бостона, и тогда я смогу стать настоящим кардиохирургом. Я живу только этой надеждой, получая гроши и работая от зари до зари. Ладно, хватит обо мне. Что-то в последнее время я слишком много говорю о себе. На-пиши мне, расскажи, как у тебя дела. Я не хочу, чтобы между нами было какое-то напряже-ние, Рози. Не пропадай. Алекс Алекс, Счастливого Рождества! Пусть этот праздник будет наполнен любовью и радостью для вас и ваших близких. Целуем, Рози и Кати Рози и Кати, С НОВЫМ ГОДОМ! Пусть этот год принесет вам много радости, любви и счастья! Целуем, Алекс и Салли Дорогая Стефани! Ты не представляешь, какую открытку я получила сегодня утром. Я ужасно себя чув-ствовала и как раз устраняла разгром, оставшийся после рождественской вечеринки родите-лей, когда эта открытка прошествовала в нашу дверь. Удивительно, что она пришла без ор-кестра! «Па-ба-бам, встречайте прибытие невероятно печальной поздравительной открытки!» (Кстати, на вечеринке был наш замечательный дядюшка Брендон, как обычно, заглядывал мне в декольте. Он расспрашивал о тебе… много расспрашивал. Господи, какой он противный!) Когда я спустилась по лестнице, я обнаружила на полу не меньше тысячи бутылок из-под вина, к тому же чуть не убилась, споткнувшись о коробку от «Погони за призом» да, вот такая была ночка). В гостиной везде были дурацкие бумажные колпаки – висели на люстре, лежали в тарелках… и еще хлопушки, и эти дрянные игрушечки из них, знаешь, маленькие такие, в которые никто никогда не играет, и все это прямо на столе, по-верх недоеденной еды, такой бардак! Ты знаешь, Стеф, мы тоже, конечно, по молодости устраивали вечеринки, но мы все же старались не вести себя, как животные. А они кричали, пели (вернее, пытались петь), плясали (вернее, топали ногами, как дикари во время ритуальных танцев), и так всю ночь. Бедняжка Кати до того перепугалась от всего этого шума (она определенно не моя дочь!), что плакала всю ночь. Пришлось взять ее к себе в постель, и она раз десять за ночь двинула мне локтем под ребра. Наконец, часам к 6 или 7 утра все потихоньку начали расходиться, и я уже почти заснула, когда этот маленький монстр начал прыгать по мне и требовать еды!.. В общем, не самое лучшее настроение для того, чтобы читать это послание. У меня раскалывалась голова, я устала и мечтала только об одном – покончить с разгромом (в кото-ром, впрочем, ничего страшного нет – в конце концов, это дом родителей, и они позволяют мне жить в нем совершенно бесплатно, так что я не жалуюсь), лечь в постель и хоть не-много поспать в тишине. Но тут пришла открытка. А на ней – чудная маленькая фотография Алекса и Салли в зимней одежде, в шапках, перчатках и т. д…. они стоят в парке, вокруг снег, и они вдвоем обнимают… снеговика. Снеговика, черт возьми. И выглядят счастливыми до тошноты. Выпускнички Гарварда. Тьфу. Как же это глупо – посылать фото, на котором ты со своей подружкой делаешь снего-вика! Очень, очень глупо. Вот. А тем более посылать это мне! Какая наглость! Надо будет отправить им фотографию меня и… меня и… Джорджа (воспитатель из детского садика, единственный мужчина, с которым я разговаривала за последние несколько дней), на которой мы прыгаем по лужам, дрожа от холода. Что бы они сказали, интересно? О господи, никак не могу закончить. Извини. Надо успеть до того, как Кати допьет ос-татки вина из какой-нибудь закатившейся бутылки. Да, кстати. Было очень приятно наконец познакомиться с Пьером, он очень милый па-рень. |
