|
Из миллиона тонн зерна, обещанного Германии, было отправлено только 150 000 тонн. Микоян, министр внешней торговли, заявлял, что фактически происходит не двухсторонний товарооборот, а односторонние поставки товаров Наркомвнешторгом Германии». И обидно, и просто опасно. Сталин же пошел еще дальше, в марте 1940 года предъявив Германии ультиматум. Он требовал заключения краткосрочного торгового соглашения об экспорте советского сырья на сумму 420–430 млн марок, которую «германская сторона будет компенсировать промышленными и военными поставками на эту же сумму». Эта преувеличенная уверенность, однако, немедленно испарилась после молниеносной германской кампании против Дании и Норвегии в начале мая. Советский ультиматум сменился объявлением о возобновлении поставок, сопровождавшимся выражением «надежды», что Германия будет «соблюдать свои обязательства». Тем не менее вывод о зависимости поставок сырья от доброй воли Сталина сыграл большую роль, когда Гитлер обдумывал операцию «Барбаросса». Естественно, нацистам хотелось превратить СССР в такой же сателлит, какими стали Украина и Россия в 1918 году, после Брест-Литовского договора и до самой капитуляции Германской империи. С тех пор прошло всего 22 года. Солдату, который весело ехал по России в феврале — марте 1918 г., было порядка 40. Офицеру — 45–50. Не юноши, но люди в мужском «ахме», на высшей точке взлета жизненных сил. Почему бы не вернуться к этому блаженному 1918 году? 17 февраля 1941 года Гитлер на Военном совете заявил, что, «если Россия будет разгромлена, Англия потеряет последнюю надежду». И что «Россия должна быть разбита еще до того, как будет разбита Англия». Это может показаться обидным для национального сознания, но война с СССР планировалась в основном для того, чтобы обеспечить свои тылы, гарантировать поставки сырья и продовольствия и создать, наконец, необходимый кулак для высадки десанта в Британию. Потому что пока у рейха нет для этого десанта достаточного числа ни кораблей, ни самолетов. С помощью России — могут появиться!
В Гуверовском институте Стенфордского университета в Калифорнии (США) хранится пакет из 232 особо секретных постановлений советского Политбюро по вопросам внешней политики за 1934–1936 гг. Немецкие агенты регулярно приобретали такие документы, получая их через 7–8 дней после их создания. Эти постановления содержали информацию об указаниях Политбюро верхушке Наркоминдела и высшим государственным чиновникам. 11 февраля 1934 года Политбюро решило, что крупная европейская война поможет пролетариату захватить власть в крупнейших европейских центрах. В постановлении от 1 мая 1935 года Политбюро полагало, что СССР примет участие в новых конфликтах в Европе и Азии ровно в той мере, «которая позволит ему оказаться решающим фактором в смысле превращения мировой войны в мировую революцию». 19 августа 1939 года Сталин на Политбюро говорил, что если подписать пакт с Третьим рейхом, то рейх непременно нападет на Польшу. А тогда и вступление в войну Англии и Франции станет неизбежным. Советский же Союз может остаться в стороне от конфликта и выжидать в выгодном положении, пока придет его очередь. Наивный вопрос: были ли известны эти документы высшему руководству Третьего рейха? Если да, то влияли ли они на принимаемые ими решения? Полагаю, нет нужды отвечать на эти вопросы. Они и правда очень уж наивные.
Глава 2 НЕУКРОТИМЫЙ ОПЛОТ МИРОВОЙ РЕВОЛЮЦИИ
Но Дунька отвечала невежеством.
В СССР обычно говорили, что Советский Союз с 1939 года «начинает активно готовиться к вступлению в войну». В порядке подготовки увеличивается численность Красной Армии, промышленность переводится с шестидневной на семидневную неделю, рабочий день увеличивается на час, вводится закон об уголовной ответственности за опоздания и прогулы, отменяется право увольняться «по собственному желанию». |
