«Не помню», – подумала Людмила, но ничего не сказала.

– Известно, что была Лукреция очень красива: светлые волосы, удивительные зеленые глаза.

Людмила подняла голову – да это же ее описание – светловолосая женщина с удивительными зелеными глазами.

– Да-да, – кивнула Аглая и погладила ее по голове, – женщины в нашей семье похожи на Лукрецию. Не все, конечно, – поправилась она, – но одна в поколении обязательно такая же красавица. Так уж повелось, что имя им дают обязательно на «Л», отдавая дань памяти Лукреции. Твою прабабку – ту, что на снимке, звали Леокадией, бабушку – Ларисой, твою маму – Лидией, а тебя – Людмилой… Не могу сказать, что это приносит им счастье, хотя не знаю про тебя…

– Это случайно, так получилось случайно… – вставила Людмила.

– Как знать? – вздохнула тетка. – Ничего не бывает случайного в мире, все предопределено…

Людмила задумалась на мгновение.

С детства у нее было все, что она пожелает. Хотя, надо сказать, хотела она немногого. Была тиха и послушна, гувернантки, которых нанимал отец, всегда были ею довольны. Сколько себя помнит, не имелось у нее никаких особенных желаний. Потом отец послал ее в Англию, в закрытую школу, а когда вернулась, сразу же вышла замуж за Димку. Они познакомились на приеме, который отец давал в честь ее приезда. Он сам их и познакомил. Брат говорил, что какие-то дела у них были с Димкиным отцом, партнерство или еще какие-то деловые связи, Людмила совершенно не разбиралась в бизнесе. Тем более что отец не афишировал свои дела, формально он – председатель комитета по финансам в городском правительстве, то есть государственный служащий, ему, кажется, нельзя заниматься бизнесом… в общем, Людмила ничего в этом не понимает и сейчас, а уж тогда-то, в восемнадцать лет, и вовсе об этом не думала.

Димка был симпатичный, улыбчивый, сразу ей понравился, она ему тоже. С ним было весело: он рассказывал забавные истории, таскал ее по модным клубам, знакомил с приятелями, которых у него было великое множество.

После сдержанной, суховатой Англии Людмиле ужасно нравилась такая жизнь, просто нескончаемый праздник. Тем более что отец всячески приветствовал их с Димкой общение.

Они ходили смотреть в зоопарке орангутанга по имени Моника. Моника была очень умной обезьяной, она рисовала и понимала человеческую речь. Они ночами носились по пустому городу в Димкиной открытой машине, они даже собирались прыгать с парашютом, но ее отец своевременно узнал об этом и запретил.

Они любили друг друга в крошечной однокомнатной квартирке, которую Димке уступил на время приятель. Димка жил с родителями в загородном доме, будущая свекровь принимала Людмилу до приторности любезно, но о том, чтобы остаться на ночь, не было и речи.

Они были молоды и бесшабашны, то, что происходило тогда между ними, казалось Людмиле любовью. Наверно, в тот короткий период она и была счастлива.

Отец сам заговорил с ней о свадьбе. Людмила слушала его с радостью. Было ужасно интересно – помолвка, выбор платья, ресторана, свадебного путешествия. Впрочем, отец почти все выбрал сам. Все, кроме платья. Платье они выбирали с тогдашней женой брата Аленой. Та все подсовывала Людмиле очень открытое, с пышной юбкой, у Людмилы не хватило духу отказаться. Потом на свадьбе она чувствовала себя голой, и свекровь все время поджимала губы.

После свадьбы ничего не изменилось. Они проводили время как раньше. Димка вроде бы где-то учился, но на занятия не ходил.