— Сейчас идем, — откликнулась Лесса.

Когда она повернулась к Ф’лару, в ее глазах он увидел уже не слезы, но свет надежды. Он обнял жену, прижав ее голову к своей щеке, стараясь на языке тела объяснить, что переполняет сейчас его сердце, ибо слов он найти не мог.

Вскоре они вышли из комнаты, чтобы приветствовать Манору. Оба казались совершенно спокойными.

Когда Тай проснулась в следующий раз, возле ее постели сидела Манора, хозяйка нижних пещер Бендена: честь, от которой у Тай закружилась голова. Зарант’а мысленно прикоснулась к своей всаднице: сначала обеспокоенно, потом облегченно.

«Тебе лучше! И мне тоже».

— О, прекрасно, — изучающе глядя на Тай, заметила Манора. — Твои глаза смотрят ясно, и лихорадка прошла.

— А Ф’лессан? — Тай попыталась было сесть, но тут же пожалела об этом: все тело наполнилось болью. Это было гораздо хуже, чем после побоища в цехе целителей на Посадочной площадке, а потому, когда Манора уложила ее на подушки, она даже не сопротивлялась.

— У него тоже спал жар. Но он серьезно ранен, и у него, понимаешь ли, есть и внутренние повреждения. — По лицу Маноры было видно, что повреждения были действительно тяжелыми. — Олдайв и Кривеллан остановили кровотечение, зашили раны от когтей, и он выздоровеет.

В голосе Маноры прозвучала какая-то странная нотка, что не укрылось от Тай.

— Что еще?

Манора крепко сжала руку Тай, глядя на девушку с одобрением.

— Ты очень сообразительна, зеленая всадница Тай, просто на лету все схватываешь. Из левой ноги Ф’лессана была почти целиком вырвана крупная мышца, а цех целителей еще не обладает достаточными познаниями, чтобы вылечить такую рану. — Она помолчала. — У него на лице несколько шрамов, но, думаю, когда они заживут, то станут не слишком заметны.

— Ф’лессан — не легкомысленный человек и вряд ли станет переживать из-за шрамов, — мгновение подумав, ответила Тай, — но хромота — это совсем другое дело.

— Ты совершенно права. А как твои ноги?

Тай задумалась: она ощущала тяжесть ниже колен.

— Ты должна не слишком хорошо их чувствовать, — быстро проговорила Манора. — Я только что закончила накладывать на них бальзам из холодильной травы. Останутся шрамы.

Тай пренебрежительно фыркнула.

— А насколько серьезно ранена Зарант’а и когда я смогу ее увидеть?

— Зарант’е лучше. Я уверена, она тебе так и сказала: сегодня ей легче двигаться. У нее было много ран от когтей и клыков, но не таких серьезных, как у Голант’а, и она не покалечена. Ее просто заливают лечебным бальзамом, стоит ей только пошевелиться. Ей скормили огромную кучу нежного сочного мяса — Гадарет’ для нее поохотился. Она может двигаться — и, если захочет, то и летать.

Тай прикрыла глаза, с внезапной остротой осознав, насколько тяжелее должны быть раны бронзового. Хищники едва не разорвали его на части. Она видела, как он сражался — а Зарант’а пыталась защитить их обоих… Как ни странно, Тай вовсе не опечалило то, что ее зеленая в первую очередь тревожилась за бронзового. В конце концов, Голант’у досталось больше всех.

— А Г-голант’?

На мгновение лицо Маноры омрачилось, но она тут же улыбнулась ласково и ободряюще.

— Ему тоже стало лучше, но его лечение продлится дольше. Его раны были… ужасны.

— Они все набросились на него… — Голос Тай сорвался.

— Хищники атаковали обоих драконов. На шкуре Зарант’ы тоже много меток от когтей, просто они не так глубоки, как у Голант’а.