Она слышала, как Ф’лессан приветствует бронзового всадника и зеленую всадницу:

— Т’геллан, Миррим, вы никогда не догадаетесь, кого я встретил в…

Он не договорил, внезапно осознав, что девушка исчезла. Тай помедлила, стоя в отдалении, ожидая, что сейчас он назовет ее имя.

— Джегер, — мгновением позже крикнул Ф’лессан. — У тебя еще осталось белое бенденское?

Тай поспешила прочь.

«Это было глупо», — сказала Зарант’а.

«Ты знаешь, какой бывает Миррим».

«Почему она должна возражать?»

«Ты знаешь Миррим», — повторила Тай.

«Ты глупа, — возразила Зарант’а; потом вкрадчиво спросила: — Нам обязательно улетать сейчас?»

«Нет, милая. Я хочу послушать музыку. Это я могу сделать, находясь в любом месте площади».

«Тебе придется стоять. На праздник Окончания Оборота собрались все, кто мог».

«Не говори Голант’у, где я», — попросила Миррим, вспомнив, что два дракона сейчас находятся рядом.

«Почему нет?»

«Просто не говори».

«О! Как хочешь!» — Зарант’а казалась растерянной.

«Все в порядке».

Тай нашла себе место в конце длинного ряда гостей. Стакана бенденского белого ей хватило до конца концерта. Это и в самом деле было лучшее вино, какое она когда-либо пробовала.

Уже покинув площадь и поднимаясь на скалы, где устроился ее дракон, она услышала звук бьющегося стекла. Стакан?.. Нет, судя по звуку, стекла разбилось много. Несчастный случай? Ей необходимо посмотреть, что произошло. Для простой случайности шума было слишком много…

Бенден-Вейр 1.1.31

Лесса, всадница Рамот’ы, госпожа Бенден-Вейра, вышла в зимнюю ночь и зябко повела плечами: воздух был морозным и свежим. Что ж, по крайней мере, снежная буря, накрывшая горы и большую часть Тиллек-холда, не испортила последнюю ночь Оборота здесь, в Бендене. Лесса завернулась поплотнее в длинный, подбитый мехом плащ, пожалев, что не надела еще и теплые перчатки. Правда, правую руку согревала корзиночка горячих пирожков и печенья, которую сунула ей Манора. Лесса взяла Ф’лара под локоть, ощутив теплоту летной куртки. Он забросил мех с вином на левое плечо и плотнее прижал ее руку к своему боку.

По привычке они оглядели чашу кратера, сегодня необычно пустынную и тихую. На противоположной стороне чаши у входа в апартаменты госпожи Вейра расположились их драконы. Две пары сияющих голубовато-зеленым светом глаз раскрылись, следя за всадниками, идущими по заснеженному дну кратера.

Белиор, сиявший ярче светильников, озарял восточный склон огромного двойного кратера; входы в Вейры были погружены в глубокую черную тень. В свете луны был виден сторожевой дракон и его всадник, расхаживавший взад и вперед, чтобы согреться.

— Не отвлекайся, девочка, — пробормотал Ф’лар, зябко поежившись в своей теплой летной куртке, и ускорил шаг.

— Если бы я получала по одной марке цеха арфистов за каждый раз, что перехожу чашу… — проговорила Лесса.

— Если бы мы оба получали по марке, то были бы уже богаче Торика.

Лесса фыркнула и также ускорила шаги; ее дыхание вырывалось изо рта облачками морозного пара. Может, им стоило отправиться на юг, где праздник Окончания Оборота можно провести на нагретых солнцем пляжах и где ночи много теплее… Но Бенден-Вейр был для нее домом в течение уже тридцати пяти Оборотов, а для Ф’лара — все шестьдесят три. Хотя, по традиции, в первую ночь Оборота они навещали Бенден-холд и слушали чудесную музыку в Руате во вторую, завершать празднества оба предпочитали здесь.