Мы улыбаемся и кричим что то друг другу – но что, я не знаю, потому что в моем сне нет звука. В нем властвует тишина. И я ничего не слышу: ни голосов, ни шума ветра, ни того, как на хрустальной радуге появляются трещины. Они бегут от противоположного края обрыва следом за Мэг и Эшем, и те слишком поздно понимают, что сейчас случится. Замирают. И летят вниз – в одно мгновение.

Радуга рушится. Тени бездны радостно подхватывают сверкающие осколки.

Я падаю на колени, от бессилия хватая пальцами влажную траву.

Мою вязкую тишину прорезает страшный крик. И я просыпаюсь – распахиваю глаза и резко сажусь в кровати.

Сердце бешено стучит, дыхание сбито, на лбу – капли холодного пота. Я массирую ноющие виски, пытаясь прийти в себя. Все, что я помню – это ощущение тишины, которую пронзает чей то крик.

За окном ярко светит солнце – уже день. Я хватаю мобильник – до работы еще несколько часов, и я могу спокойно спать дальше, но не могу. Неприятное ощущение не покидает меня, и на сердце становится тяжело. Предчувствие ли это? Я не знаю. Знаю лишь то, что я должна довести до ума вчерашнюю песню. Песню для Криса.

Я встаю и иду на кухню – губы пересохли, и хочется пить. Однако едва я делаю несколько глотков кокосовой воды, как возвращается Лилит. Я слышу, как она открывает дверь и садится на пуфик рядом со шкафом. Почему то она не проходит в гостиную, а остается на месте. Я иду к ней, не понимая, почему она осталась в прихожей. Всю эту ночь она провела вместе с Октавием, и что там у них случилось, я понятия не имею. Подруга просто написала сообщение, что переночует у него.

Лилит смотрит куда то вниз, опустив длинные ресницы и сложив руки крест накрест на коленях. Взгляд у нее отсутствующий. Обычно гладкие и тщательно вытянутые волосы слегка взлохмачены. А на губах – чуть припухших – играет странная полуулыбка.

– Эй, – спрашиваю я ее. – Ты в порядке?

Лилит поднимает на меня блестящие глаза и неожиданно ухмыляется.

– Более чем, – говорит она.

– Ты выглядишь странной, но довольной, – замечаю я.

Она улыбается шире.

– Ты пила? – спрашиваю я, с интересом ее разглядывая. С ней что то не то, но что, я понятия не имею. – Или…

– Или… – кивает она и коротко смеется

– Вообще то, я имею в виду травку, – с усмешкой говорю я.

– Это лучше травки, – машет она головой.

Я приподнимаю бровь.

– В смысле?.. Ты что…

– Мы провели потрясающую ночь, – перебивает меня Лилит и вдруг зажимает чуть припухшие губы ладонью, стараясь спрятать довольную и одновременно смущенную улыбку.

– С кем? С Октавием? – озадаченно уточняю я.

Она кивает. Ее бледные щеки наливаются розовым румянцем.

– Серьезно?!

– Да а а. Он потрясающий. Дева Мария, – молитвенно складывает Лилит ладони у груди. А я вижу на ее шее красное пятно. Брови у меня приподнимаются сами собой.

Подруга ловит мой взгляд и понимает, на что я смотрю.

– Мне так стыдно. Но так хорошо… Наверное, я пошлая, – смущенно хихикает она, прикрывая шею.

– Не знаю, что сказать, – озадаченно улыбаюсь я. – Ты меня… удивила, подруга. Но, главное, чтобы тебе это нравилось.

Я действительно не знаю, что сказать. Вообще то я не сторонник случайных связей, хотя, если вспомнить то, что было между мной и Лестерсом, можно подумать обратное.