Серж подавился водкой и закашлялся.

– Ты ведь прикалываешься, да?

– Нет, серьезно. Это если она дура. А если умная, ментами только припугнет, и сдерет с каждого по сотне-другой баксов. А то и больше. Знаешь, что в зоне делают с севшими по такой статье?

Глаза Сержа сделались совершенно оловянными, с нижней губы потекла струйка слюны. Рик едва сдерживался, чтобы не расхохотаться, глядя на него.

– Фигня все это! – заорал вдруг Серж, опомнившись. – Никуда она не заявляла! Столько времени прошло!.. Не было никакого мента! Это все твои шуточки дебильные. Гад! Гад! – Серж с облегчением фыпкнул..

«До сих пор трусит, – усмехнулся про себя Рик. – Трусит и спрашивает у каждого: я уже выпутался, ведь правда, выпутался?»

В эту минуту дверь в комнату приоткрылась, и внутрь протиснулась Светка – хрупкая, как подросток, в ярко-синей блузке и белых, сомнительной чистоты брючках. На самом деле ей было уже за двадцать, но ее маленький росточек, пухлые щечки, а более всего умильное выражение наивности в глазах многих и часто обманывало.

– Пожрать принесла? – спросил Серж требовательно.

– Я тебе паек таскать не нанималась, – огрызнулась Светка, – у меня дела поважнее. Я бабку нашу пасла.

– До часу ночи, что ль? – хмыкнул Серж.

Светка пропустила его шуточку мимо ушей.

– Порядок, ребятки, я все разведала. Замочек на двери дрянь, его отверткой отжать можно. Дождемся, пока бабка в магазин уйдет – у всех бабок страсть по магазинам шляться. Видака или там стереосистемы у бабульки, конечно, нет, но старинными вещичками поживиться можно будет. Антиквариатом разным и золотишком. Это верняк.

– С чего ты взяла? – поинтересовался Рик.

Светка покосилась на него, ощупала взглядом лицо, мятую рубашку, грязные джинсы. Потом глянула на Сержа, сравнивая. Серж ее явно не устраивал. Но и Рик, судя по всему, не производил впечатления.

– Бабка в этой квартире сто лет живет, еще с довоенных времен. И муженек у нее был из семьи… как это она странно так сказала… во – «из бывших». Да там наверняка в каждом матрасе по десятку бриллиантов зашито.

– Ерунда, в революцию таких обобрали до последней нитки, – усмехнулся Рик.

– Все-то он знает! – озлилась Светка. – Как будто сам присутствовал! А сам ни хрена в жизни не рассекает! Бабки, милый мой, двух сортов бывают: у которых пьяной родни полон двор – у тех выносить нечего, тех свои давно обшмонали. И другие – вроде нашей Ольги Михайловны, одинокие кубышки – они всю жизнь неизвестно на что копят, их тепленькими брать можно. Въезжаешь?

– Она одна живет? – Серж на секунду протрезвел и отнесся к монологу Светки с пониманием.

– Абсолютно! Никогошеньки у нее нет. Муж помер, свекровь тоже. А сын еще в блокаду с голодухи. Она мне сегодня битый час про него рассказывала, сопли по веткам развешивала, какой он был хорошенький и умненький… – Дечонка неожиданно расхохоталась. – Самое смешное знаете что? Звали этого ненаглядного сыночка, как тебя, Эриком. Въезжаешь, Рик? Надо же, такое совпадение! Я, как только это услышала, так сразу поняла, что старушенция нам самим Боженькой послана. Адресок я на коробке записала, – Светка швырнула замусоленный спичечный коробок на диван. – Завтра утречком пусть Рик на разведку сходит, дверь хорошенько обсмотрит.

– Почему Рик, почему не я? – пробормотал Серж и попытался облапить Светку, но та от него увернулась.