Среди клубов дыма в дверях показался высокий силуэт. Клинообразная фигура, несомненно, принадлежит Ранну, предводителю группы людей даников, поклявшихся в верности повелителям ротенам.

Линг встала. Оглянулась через плечо на Ларка, который в страхе за нее продолжал колотить по крышке.

Спокойно протянула руку к панели.

– Нет! Выпусти меня! Я…

Ускорение началось резко. Сложенное тело Ларка ударилось о стену.

Лицо Линг исчезло, и он полетел Ифни знает куда.

ДВЕР

– Они действительно ушли?

Двер прислонился к древнему, в неровностях окну. Всмотрелся в сверкающий ландшафт, чувствуя, что страшный холод космоса всего на расстоянии в палец от него.

– Не вижу никаких признаков, – ответил он Рети. – С твоей стороны тоже все чисто?

Его спутница, девушка лет четырнадцати, со шрамом на лице и с волнистыми волосами, прижалась к окну в противоположном конце пыльного помещения, когда‑то бывшего контрольной рубкой великолепного корабля, но теперь похожего на грязную развалину.

– Ничего… если не считать кусков мусора, которые продолжают выпадать из этого ржавого ведра.

Она рукой ударила по ближайшей переборке. Из трещин в доисторических металлических стенах поднялись облака пыли.

Владельцы корабля, должно быть, очень странно устроены, поскольку окна для наблюдения располагались на высоте колена стоящего человека, а контрольные приборы находились на высоких столбах посредине продолговатого помещения. Но какая бы раса ни владела когда‑то этим кораблем, он, очевидно, был выброшен, как лом, свыше полумиллиона лет назад, когда оказался в огромной груде корпусов на дне Помойки под джиджоанским океаном.

Нахождение в ледяной воде способствовало сохранности. Тем не менее экипаж «Стремительного» совершил чудо, оживив десятки развалин для единственного недолгого полета. И, учитывая все обстоятельства, замечание Рети можно считать несправедливым.

Здесь есть воздух,  думал Двер. И машина, которая выдает пасту, пригодную в пищу… почти пригодную. Смерть нам не грозит. Пока.

Не то чтобы положение ему очень нравилось. Но после того как в последние несколько дней он много раз был на волосок от смерти, Двер находил, что сохранение жизни и здоровья – это повод для удивления и радости, а не презрения и жалоб.

Конечно, у Рети свой, уникальный способ смотреть на мир. В конце концов ее молодая жизнь была гораздо более тяжелой, чем его.

я обнюхал каждый уголок этой старой лодки,  послышался тонкий голосок, говоривший на англике со свистящим оттенком и с ноткой торжества, ни следа металлических чудовищ, ни одного! мы их всех испугали!

Говоривший вышел на середину каюты на четырех миниатюрных копытцах – четвероногое, с двумя тонкими руками, как у кентавра, и длинной, извилистой, змееобразной шеей. Гордо подняв голову, маленький йи подошел к Рети и забрался в сумку у нее на поясе. Эти двое называют друг друга «мужем» и «женой»: такой союз был бы понятен джиджоанцу, но ошеломил бы гражданина цивилизации Пяти Галактик. Многословный урский самец и давно не мывшаяся, еще не достигшая половой зрелости девушка‑человек – поистине странная пара. Двер покачал головой.

– Этим роботам наш свирепый вид нисколько не помешал. К тому же мы прятались в шкафу, испуганные до смерти, помнишь? – Он пожал плечами. – Ручаюсь, они не стали обыскивать корабль, потому что сразу увидели, что он пуст.

Ханнес Суэсси и его искусный дельфиний экипаж воскресили сотню лежавших на морском дне древних кораблей, чтобы замаскировать отлет «Стремительного» и дать землянам хоть небольшой шанс уйти от многократно превосходящего их по силе дредноута джофуров.