И делают исключение, только когда им кажется необходимым принести в жертву мириады младших форм жизни для достижения своих целей.
В целом такую компанию она не хотела бы пригласить к себе на ужин.
Когда дымка, оставшаяся после битвы, рассеялась, Джиллиан впервые после Китрупа приказала убрать потрескавшиеся и сплавившиеся броневые листы с иллюминаторов, что позволило ей постоять под мерцающим Млечным Путем – таким привычным рисунком созвездий, что они успокоили бы даже какого‑нибудь пещерного человека, чья жизнь проходила в тяжелой борьбе за существование всего десять тысяч лет назад.
Скорость света медлительна, но неумолима, думала Джиллиан, глядя на сверкающие аллеи галактики. Через несколько тысяч лет эта звездная картина расцветится бесчисленными вспышками. Сверхновые принесут первую часть послания трансцендентов.
Простое послание, но настолько важное, что даже она способна его понять.
Приветствуем вас. Мы здесь. А кто еще есть здесь?
Джиллиан заметила, что Эмерсон, чьи обязанности в машинном отделении подошли к концу, торопливо направляется к Саре. Пара остановилась поблизости вместе с молчаливым спутником шимпом и смотрела на то же самое зрелище, обмениваясь чем‑то личным.
Конечно, молодая женщина с Джиджо – еще один дар Земле, настоящее сокровище. Она, на основе только своего математического вдохновения, совершенно независимо предсказала Великий Разрыв. Одно это – впечатляющее достижение, но Сара идет дальше, она делает новые поразительные предположения, утверждая, что разрыв сам по себе – всего лишь симптом. Не симптом расширения вселенной, как утверждают земные ученые, но чего‑то гораздо более сложного и необычного. Чего‑то «приходящего из‑за пределов нашей контекстуальной структуры», что бы это ни означало.
Сара полагает, что разгадка связана с судьбой таинственной расы, которая называется буйурами.
Джиллиан покачала головой. Ну, отныне этими проблемами могут заниматься другие. Опытные профессионалы с Земли – и десятка дружественных рас. Пусть они имеют дело с темными проблемами, а она снова станет простым врачом, целителем. Ведь к этой роли она и готовилась.
Больше до самой смерти никогда ничего никому не буду приказывать. Ни разу. Что бы ни говорили о моих достижениях в этом полете, я никогда больше не приму на себя команду.
Отныне я буду спасать жизни индивидов. Космос пусть спасает кто‑нибудь другой.
В сущности она уже нашла своего первого пациента.
Как только начальник шпионов отпустит меня, я сосредоточусь на помощи Эмерсону. Попытаюсь вернуть ему дар речи. Надеюсь, на Земле уже проделаны нужные исследования, но даже если еще нет, я разорву небо пополам, чтобы их завершить.
Подгоняет ли ее сознание вины? Стремление исправить хотя бы отчасти ущерб, который принесли ее приказы? Или просто иметь удовольствие смотреть, как эти двое – Сара и Эмерсон – говорят друг с другом не только сердцем, но и умом.
Видя, как они держатся за руки, Джиллиан наконец слегка расслабилась.
Сердца достаточно. Оно выдержит.
К ней обратился Акеакемаи:
– Восстановлена двусторонняя голографическая связь, доктор Баскин. Идет передача.
Большой голографический дисплей неожиданно засветился, на нем показалась контрольная рубка приближающегося боевого корабля. Это корабль теннанинского производства. Большая часть экипажа – люди, но перед камерой сидит тимбрими, с острыми очертаниями прямоугольного красивого лица. Чувствительные к эмпатии щупальца колышутся за ушами.
…и мы находим ваши утверждения невероятными. Предоставьте доказательства, что вы действительно земной корабль «Стремительный». Повторяю…
Казалось, так легко удовлетворить это требование. Она столько лет напряженно трудилась, чтобы такой контакт стал возможен. Но Джиллиан почему‑то не хотелось подчиняться.
После недолгого размышления она поняла почему. |