И положение совсем не улучшил смех Двера. Двер хохотал, свистел и фыркал, как ур. Поскольку ничего забавного не произошло, Рети решила, что он так ведет себя из презрения и злобы. Или это еще один пример того, что люди иногда называют иронией,  если хотят, чтобы их поступки не выглядели глупыми.

Если не заткнешься, Двер, я добавлю тебе иронии, ударив по глупой башке!

Но он больше и сильнее… и за последние несколько месяцев он по крайней мере трижды спасал ей жизнь. Поэтому Рети только стиснула кулаки, дожидаясь, пока он перестанет смеяться и вытрет слезы с глаз.

Учитель молчал очень долго, и людям не оставалось ничего иного, как переругиваться друг с другом.

Когда дельфины поднимали корабль со дна моря, выбрав его из груды древних космических кораблей, они установили на нем самодельные приборы. К приборам корабля кабелями были присоединены несколько загадочных ящиков, запрограммированных на то, чтобы послать этот корабль в небо вместе с десятками других развалин в попытке скрыть бегство «Стремительного». Но поскольку дельфины не думали, что на корабле могут оказаться зайцы, на ящиках были только минимально необходимые кнопки и шкалы. И без помощи учителя не было никакой надежды на то, что удастся увести корабль с его нынешней неуправляемой орбиты.

Поскольку делать было нечего, Рети и Двер пошли в переднюю часть корабля и смотрели сквозь окно на носу, изъязвленное миллионолетним пребыванием в Большой Помойке. Они старались разглядеть загадочную «вертящуюся дыру в пространстве», как называлась она в легендах сунеров о предках, – могучую дверь, через которую прошел каждый крадущийся корабль, принося с собой новую волну беглецов‑поселенцев на запретную планету невозделанной галактики.

Вначале Рети не видела ничего особенного в мерцающем звездном пространстве. Но Двер показал ей:

– Вон там. Видишь? Лягушка  изогнута.

Рети выросла в диком племени, скрывавшемся в пустыне, где не было даже примитивных удобств, какими пользовались дома у Двера, на Склоне. Живя в грубой хижине, где свет давал только кухонный костер, она каждую ночь видела над головой созвездия. Но пока ее родичи рассказывали охотничьи предания об этих мерцающих на небе рисунках, она сама интересовалась только их практическим использованием: они могли показать путь на запад, куда она когда‑нибудь сможет уйти от своего проклятого несчастного клана.

Двер, с другой стороны, был главным следопытом Общины Джиджо, он привык всматриваться в небо – откуда шесть рас постоянно ожидали прихода судьбы и суда. И он сразу замечал, когда что‑то не так.

– Не вижу… – Она всмотрелась в сверкающие точки, на которые он показывал. – А! Несколько звезд… они собрались кружком и…

– И внутри нет ничего, – закончил он. – Совсем ничего.

Они какое‑то время смотрели молча. Рети не могла отказаться от сравнения этой круглой черноты с раскрытой пастью хищника. Пасть быстро приближается, готовая поглотить корабль со всем его содержимым.

– Звезды вокруг него как будто расплываются, – заметила она.

Двер кивнул, издавая звуки хунского ворчания.

– Хр‑рм. Моя сестра называет эту штуку чем‑то вроде изгиба вселенной,  где пространство все связывается узлами.

Рети фыркнула.

– Пространство пусто, придурок. Я узнала это, когда жила с даниками в их подземной станции. Там нет ничего такого, что могло бы изогнуться.

– Отлично. Тогда ты объясни, куда мы падаем. На этот раз решил ответить маленький Йии: объяснить несложно, большой человек‑мальчик, что есть жизнь?

это переход от одной дыры к другой, а потом к третьей!

так входить внутрь лучше! йии вынюхает для нас хорошую нору.

хорошая, удобная нора – это счастье.

Двер мрачно взглянул на самца ура, но Рети улыбнулась и погладила его крошечную голову.