Дени ничего не заметила и, умирая от любопытства, попросила:

— Расскажи мне, как же он сломал тебе нос?

— Когда Джек поселился у нас в доме, мы с ним довольно долго не признавали друг друга.

— Ты хочешь сказать, что Джек Ванс— сирота? — недоверчиво спросила Дени.

— Да, — ухмыльнулся Куинн. — Теперь в это трудно поверить. Впрочем, он не был сиротой в полном смысле этого слова. У него была мать и уйма проблем с отчимом. Короче говоря, в надежде на лучшую жизнь он взял и убежал из дома. Мои мама с папой подобрали его на улице, когда он находился в плачевном состоянии: голодный, грязный, измученный… Они с трудом уговорили его пожить у нас в доме.

Куинн никогда не был жадным и готов был делиться всем, что у него было, но единственное, чего он хотел, чтобы к нему, если что надо, обращались с просьбами. Кроме того, он верховодил всеми ребятами, живущими у них в доме, и все безоговорочно признавали его лидерство.

Джек не желал ни о чем просить и сам хотел быть «царем горы». Перебитый нос как раз и стал результатом этого противоборства, а заодно послужил фундаментом их многолетней дружбы.

— Теперь он и Люси, наша с ним приемная сестра, — мои лучшие друзья. Люси попала к нам в восемь лет, а до того ее жизнь была сплошным кошмаром. Несколько лет назад у Джека с Люси случился роман, но сейчас она живет в Лондоне. Между прочим, работает банкиром, — с гордостью добавил он.

— Как же все это ужасно! Зачем только люди заводят детей, если не собираются любить их? — с горечью произнесла Дени. — Наверное, после всего, что ты увидел и услышал в детстве, у тебя пропало желание иметь детей? — Конец фразы она договорила еле слышно, заметив, как от ее слов изменилось выражение его лица. — Прости, Куинн, — извинилась Дени, почувствовав, что сказала лишнее.

— Ничего страшного. Да, я был женат.

— Кажется, твою жену звали Лорой Хартлей? — сказала Дени и тут же закрыла ладонью рот. Она вспомнила, что узнала об этом от Кимберли, учившейся в том же колледже, что и Лора. И ей стало страшно стыдно. Ради бога, извини меня.

Куинн, захотелось, ей крикнуть, я забыла, что твоя жена умерла.

Не слыша ее слов, Куинн неожиданно начал рассказывать:

— Мы поженились еще в университете. Лора хотела быть социальным работником, в то время как ее родители… — Его голос предательски дрогнул, но он быстро взял себя в руки и продолжал: — У них были на этот счет другие планы. Естественно, они послали дочь учиться, но в основном только ради того, чтобы та не скучала до тех пор, пока на горизонте не объявится богатый и подходящий во всех смыслах жених. — При этих словах он горько улыбнулся. — Когда она переехала ко мне, семья от нее отказалась.

— А чем они занимались? Подожди, насколько я помню, у них были магазины по всей стране. Мне кажется, они дружили с Ховардом.

— Мягкая мебель, — ответил Куинн и стиснул зубы. Ховард, проклятый Ховард! Конечно, не его вина в том, что Лора заболела, но он, несомненно, усугубил ее страдания в последние дни жизни.

— Сколько ей было лет, когда она умерла?

— Двадцать шесть. Она сгорела за три месяца.

Бедный Куинн! Глаза Дени наполнились слезами.

— Это было самое счастливое время в моей жизни. — Он потянулся за бутылкой и налил себе вина. — Ей нравился наш образ жизни, мои родители. Так же, как они, она жалела и любила этих несчастных, никому не нужных детей. Когда бы ни приходил домой, я всегда обнаруживал ее в компании кого-нибудь из ребятишек. Они доверяли ей, рассказывали свои тайны.