Куинн твердо знал, что какая-то часть его души навсегда отдана Лоре. Он никогда не перестанет любить ее и не забудет то время, когда они были невероятно счастливы и настолько глупы, что не ждали от жизни ничего плохого.

Он не хотел выливать на Дени всю свою боль, но в то же время для него было очень важно, чтобы она знала всю правду.

— Ты хочешь знать, почему я ненавижу Ховарда? — спросил Куинн и, не дожидаясь ее ответа, продолжил: — Потому, что этот негодяй отравил последние дни Лоры.

Дени побледнела.

— Я не знала, что он был знаком с ней.

— Он и не был. Но, проиграв выборы и не войдя во Всемирную ассоциацию добытчиков алмазов, Ховард решил во что бы то ни стало отомстить мне. И вылил на меня такое количество помоев, что, мне было не отмыться. Я не обращал внимания на все эти сплетни, но Лора страшно переживала. Она всегда надеялась, что рано или поздно отец с матерью признают ее замужество, теперь же об этом не могло быть и речи. На них не подействовало даже то, что Лора смертельно больна.

Дени не смотрела на Куинна. Она явно ничего не понимала!

Бедная девочка! — подумал Куинн, Она считала его почти святым, и вдруг услышать такое….

Глубоко вздохнув, он опять принялся рассказывать:

— Когда у Лоры появились метастазы, я пришел к ее родителям и умолял их прийти к нам, но они выгнали меня, заявив, что благодаря Ховарду они теперь точно знают, что я законченный подлец, который обманул их несчастную дочь, для того чтобы завладеть ее деньгами. Они так и не помирились с ней…

— Какой кошмар! — прошептала Дени. Звук ее голоса отрезвил Куинна.

Какого черта я это делаю? — ужаснулся он. Зачем ворошу прошлое? Около меня сидит очаровательная, талантливая, свободная девушка, у которой куча своих проблем. Неужели я таким образом пытаюсь вызвать у нее интерес к себе? Идиот! И вдруг безо всякого перехода Куинн удовлетворенно подумал: а все-таки хорошо, что Ховард не ее отец…

Куинн нежно обнял девушку и притянул к себе. Жалость и сочувствие переполняли Дени. Не говоря ни слова, она прижалась к Куинну. Тот ласково поцеловал ее веки. Дени чуть запрокинула голову и потянулась к нему губами. Он крепче обнял ее и почувствовал, как сильно бьется ее сердце.

Это только секс, и ничего больше, напомнил он себе. Она — замечательная девушка, и надо постараться сделать все от меня зависящее, чтобы ей было со мной так же хорошо, как и мне с ней.

Куинн решительно поставил ее на ноги и, раздевая на ходу, повел в каюту. Он целовал ее и удивлялся, какая у нее прохладная и соленая кожа. Наконец, продолжая обнимать друг друга, они упали на кровать и надолго потеряли связь с реальностью.

— Как дела? — входя на следующий день в студию, спросил Куинн.

— Сегодня я начала делать цепь, — оторвавшись от работы, ответила Дени. Ей всегда нравились изделия из платины, хотя работать с ней достаточно трудно и многие ювелиры не любят ее за это.

— Ты решила сделать классическое плетение, — с удовлетворением заметил Куинн.

Дени кивнула.

— Да, мне так больше нравится. Цепочка тогда не смотрится перекрученной.

Куинн подвинул к себе табурет и устроился возле стола. Последнее время у него вошло в привычку сидеть около Дени и смотреть, как она работает. Спустя некоторое время он взял в руки ее альбом с эскизами и в сотый раз принялся рассматривать их.