Справа – хозяйственное крыло. Кухня, прачечная, кладовые. Вот только была бы моя воля, так я бы все это из дома убрал. Кроме кухни, конечно. Кухня дело вообще святое! Кстати, а не завернуть ли нам туда по пути в библиотеку? Что-то я проголодался…

Завернули, стоило только заикнуться. А там мне по-настоящему обидно за ту свою жизнь стало. Вот ей-ей, у нас в ДОСах вся моя бывшая квартира меньше по площади будет! Да и не только у нас, проект же стандартный был, а значит, и по всей стране.

Думка о квартире проскочила без сожаления. Обида за наших людей, это другое. А о чем тут сожалеть? Семьи, к счастью, как теперь понимаю, у меня не было, женой не обзавелся, о подругах вспоминать смысла нет, детишек вроде бы как не нажил. К счастью-то к счастью, оно, конечно, так, да только и после меня никакого следа там теперь не останется. Оборвался наш род по мужской линии. Родители тоже давно за кромку ушли. Одна надежа на сестренку. Пусть у нее все хорошо будет! Ты меня слышишь, Господи? Знаю, слышишь. Постарайся, а? А я уж здесь отработаю. Понимаю же, что не просто так ты меня сюда забросил, а с какой-то конкретной целью. И гадать, с какой именно, не нужно, все и так понятно. Прогресс в развитии авиации двинуть, и ничего более. В других областях я не очень ориентируюсь. Что ж, по мере сил и в меру своих способностей сделаю.

Подумал-подумал, пока брели из кухни до библиотеки, да и уточнил. То есть постараюсь сделать. Не все же в этой жизни от действий одного человека может зависеть?

В помещение библиотеки ввалился без сил. Если бы не дядькина помощь, то один точно бы не добрался. Да и то, от двери он меня в буквальном смысле на руках дотащил. Хорошо, недалеко нести пришлось. По ковровой дорожке до камина и двух стоящих напротив каменного прокопченного зева массивных, обтянутых слегка потрескавшейся от времени коричневой выгоревшей кожей, кресел.

В одно из них я и плюхнулся. Спина протестующе вякнула и тут же успокоилась. Смотрю, чем больше нагрузок на нее даю, тем болит меньше.

– Ты посиди, отдышись. А я пока камин разожгу, – дядька подхватил с каминной полки коробок со спичками, повернул какой-то рычаг и опустился на колено. Оглянулся на меня, покачал головой. – Говорил же, отлежаться нужно. Рано еще на ноги вставать и по дому самым настоящим привидением бродить.

– Ничего, уже почти отдышался, – а сам с любопытством осматриваюсь по сторонам. В общем, ничего особенного. Несколько книжных закрытых шкафов со стеклянными дверками, стеллажи с полками в столь малом количестве, что если бы не те шкафы, то заподозрил бы, что библиотекой эту комнату назвали просто для маскировки. На самом деле она предназначена для чего-то другого. Тем более – камин! Насколько я знаю, открытый огонь вреден для книг. Вроде бы как они рассыхаться начинают. Или еще что-то там этакое с ними происходит при резких перепадах температуры. Плюс излучение инфракрасное. Так что комната эта служит для чего угодно, а гордое название выбрано для прикрытия. И книги – для маскировки. Вон даже сажа вниз из трубы просыпалась, когда дядька ту железку повернул. Заслонка это была, судя по всему.

Вот, что я говорил! Дядька Степан закончил возиться с камином, чиркнул спичкой и поднес рыжий огонек к берестяной растопке. Та затрещала, пыхнула черным дымком, скрутилась в трубочку и весело заполыхала ярким пламенем. Огонь тут же перекинулся на мелко колотые березовые полешки, заплясал суетливо, жадно облизнулся и весело вгрызся в сухое дерево. Заплясал, заметался, загудел торжествующе в трубе.