Да, Ирида вышколена на все случаи жизни. Готова выпустить на волю любые страсти, а подчас и приперчить их собственными.

И тем не менее она чуть не выдала свое удивление, когда незнакомец произнес почти те же слова, что и господин Марк. «Ирида, вестница богов…»

Среди привычных клиентов именно к господину Марку она чувствовала особое пристрастие. И не из-за больших чаевых, вернее, не из-за них одних. Среди завсегдатаев встречались и такие, что платили не меньше, однако в глубине души она презирала их или находила жалкими и смешными.

Однажды после ухода очередной своей подружки (с которой он приходил сюда уже четыре-пять раз) господин Марк остался в номере с голубыми стенами. Распорядился принести себе графинчик ледяной водки. «А почему бы, милая Ирида, вам не составить мне компанию?» Но не затем, о чем она сперва подумала. Хотя, конечно, если быть точной, и для этого тоже. Но не только. Они поговорили. Он сделал так, что она не удержалась и рассказала ему всю свою жизнь. А потом, потом он все делал только для нее, для ее удовольствия — и добился, чтобы ей стало хорошо… К ее немалому удивлению: Ирида уже забыла, когда испытывала наслаждение с мужчинами. И все это длилось, длилось, пока ее голос не перешел в глухой стон.

Под конец господин Марк ласково провел пальцами по ее губам, нежно коснулся щек, ушей, сосков, бедер. Пересказал ей историю той легендарной Ириды, вестницы богов. Больше всего на нее подействовало описание путешествия к берегам Стикса. Когда Ириду послали в ад зачерпнуть холодной воды из реки Царства мертвых, чтобы боги могли принести свои клятвы.

Тот мужчина, которого сегодня привела с собой Агата, скорее всего подцепив его в одном из соседних баров, где обычно работала, был ровесником господина Марка. Быть может, чуть моложе: между тридцатью пятью и сорока… Красив, но глядит мрачно: не глаза, а жерла потухшего вулкана. И вокруг рта горькие складки. Она даже подумала, не слишком ли опрометчиво со стороны Агаты назначать здесь свидание такому субъекту, пригляделась ли та к нему хорошенько, прежде чем пригласить сюда.

А между тем он улыбнулся очаровательной юношеской улыбкой, радостной и открытой, когда узнал ее имя. «Ирида, в руках у тебя — ледяная вода Стикса, вода забвения», — прошептал он, глядя на нее.

И продолжал улыбаться, стоя на пороге.

Агата меж тем уже расстегивала юбку, прислонившись спиной к камину, навершье которого украшала бронзовая скульптура лежащей обнаженной женщины. Номер назывался «Барбедьен», Ирида не знала, что это значит.

— Это вам, — сказал он, вложив несколько бумажек ей в руку.

Дверь затворилась, и она посмотрела, что он дал. Три купюры по двадцать долларов. Она вернулась к себе, ведь в любую минуту можно было ожидать телефонного звонка. Там ее ожидало чтение: последняя книга Сиорана.

Агата сняла юбку, кружевную комбинацию и, напружинившись, прислонилась к камину, выставив напоказ лобок. Даниель смотрел на нее с сожалением: он бы предпочел, чтобы она хоть чуть-чуть помедлила, а не вела себя как проститутка с улицы Сен-Дени.

Ведь именно ее достойные манеры первоначально привлекли его: меховое манто, повадка дамы, попивающей кофе в ожидании подруги, а не какого-нибудь сутенера. Конечно, если как следует присмотреться, убедишься, что в мире роскоши ей не хватает уверенности. Но быть может, хоть в любовных утехах она знает толк?

Ему вспомнилась одна фраза, которую они часто повторяли на улице Ульм — Эли, Марк и все прочие, — когда им хотелось оценить внешность «девушек в цвету».