|
Вот он подъезжает к воротам своего офиса и не успевает даже посигналить: охранник его уже заметил, ворота скользят в сторону, и он, почти не снижая скорости, прямо с улицы плавно въезжает во двор, заворачивает на свою директорскую стоянку, ставит машину и идет к гранитным ступеням крыльца, мельком охватывая взглядом фасад особняка. Скромненький такой особнячок в полторы тысячи метров и три этажа, в стиле «вампир», как шутит Монарх с друзьями и партнерами, поскольку принудительная реставрация вместо ремонта влетела ему вдвое дороже стоимости здания и земли. Не читая, он бросает взгляд на вывеску – золотом по белому мрамору – «Правление ООО Медприбор». На русском, английском и немецком языках – соответственно партнерству. Достойно, скромно, дорого.
Монарх любил свой бизнес, а воплощался он для него именно в этом здании, хотя работали на него пять заводов медицинского оборудования в разных городах страны. Взять хотя бы вот этот вестибюль высотой в три этажа, с беломраморной внутренней лестницей прямо под хрустальным куполом-фонарем… – ну ладно, ладно, не хрустальным, пластиковым, конечно, но все равно прозрачности и красоты необыкновенной, – с копией скульптуры «Лаокоон и сыновья», стоящей на площадке между первым и вторым этажом, к слову сказать, вдвое величиной против эрмитажного оригинала. Что стоила – вспомнить страшно! Компания «Лаокоон» стояла в особой нише с полусводом, напоминающей церковную апсиду. Внутри ниши, за скульптурной группой на массивном постаменте, расположена идущая вдоль стены полукруглая скамья вроде бы неизвестного назначения. Архитектор-дизайнер объяснял Монарху, что на этой скамье хозяева могут незаметно отдохнуть, если устанут приветствовать поток гостей, шествующих по парадной лестнице. Пока что особо бурных гостевых потоков не было, так что скамья временно пребывала в забвении. Вот на эту скамью и повлекла Монарха тенью вымелькнувшая из-за Лаокоона секретарша Асенька. – Андрей Алексеевич, идите скорее сюда, а то вас жена может увидеть! – Какая жена? – растерялся он. – Бывшая! – Асенька была настолько не в себе, что схватила Монарха за рукав и зачем-то потащила в залаокоонный… тьфу, в общем, в царивший за скульптурой полумрак. – Садитесь, Андрей Алексеевич! – громко зашептала она, быстро мигая голубыми глазами, накрашенными в полном соответствии с занимаемой должностью. – Вот ваш кофе, еще горячий! Вы его пока пейте, а я вам все расскажу по порядку! Нет, намерения ее были очевидно невинны. На скамейке стоял серебряный подносик с кофейником, большой кружкой, блюдечком кускового сахара и молочником – все как он любил. Монарх сел и выжидающе уставился на Асеньку. Она быстро наполнила кружку, плеснула туда молока, бросила два кусочка сахара, помешала и протянула ему, попутно начиная рассказывать: – ЧП у нас, Андрей Алексеевич! Примерно с полчаса тому назад явилась Стелла Егоровна и прямо с порога направилась к вашей двери. Кабинет, конечно, заперт. «Привет, говорит, красотуля. Открой мне дверь, я подожду Андрея Алексеевича у него в кабинете!» Я даже растерялась на минуточку от такой наглости. Но тут же опомнилась и говорю: «Ключ у Андрея Алексеевича, а сам он неизвестно когда будет!» Тогда она уселась на диван и заявила, что будет ждать, и вид у нее был такой, что ждать она готова хоть до завтрашнего утра: зеркальце достала, стала личико рассматривать, что-то на нем подправлять… Я давай думать, как бы мне вас перехватить и предупредить, и сообразила предложить ей кофе. Стелла говорит: «Да, пожалуйста. Мне без сахара, как всегда» – будто я до сих пор помню, какой там она кофе пила! «Хорошо, Стелла Егоровна, я сейчас приготовлю!» – и сюда! А по дороге забежала в кухню и прихватила ваш кофе, он у меня заранее сварен был. |
