– В чем дело? – спрашиваю, высунувшись из окна.

– Ишь ты – баба! – удивилась та, подбегая ко мне со своим арбузом.

– На себя посмотри! – резонно и с полным спокойствием говорю ей в ответ. – Чего надо?

– Компенсацию, сцуко! За порчу рекламной продукции тебя надо убить ап стену!

Удивилась я, что бабища для ругани применяет интернетный сленг, но, не отвлекаясь на мелочи, спрашиваю:

– Какая порча и какая продукция?

– А вот это! – и сует мне в лицо свой арбузище. Тот закрывает мне все окно, но я все равно успеваю прочесть красную по зеленому надпись – «Арбузы». Отодвигаю арбузище, оказавшийся не тяжелее мяча для игры в водное поло, изображаю восхищение и отвечаю на том же «албанском» языке, стараясь поставить противницу на место и одновременно льстя ей.

– Криатифф! Зачот! И какой же такой вред нанесла я твоей рекламной бутафории, бядняшшка?

– Краску смыла, тупайя афца! – уже благодушнее рычит баба и вдруг улыбается, уставившись в арбузный бок: – Да нет, ничего – успел обсохнуть! Ну, извини, я думала, смыло надпись, я ее только натрафаретила…

– Бывает. Так что, аффтар, лепи есчо!

– А ты что, в натуре юзер?

– С чего ты взяла-то?

– На албанском шпаришь без словаря.

– Юзер не юзер, а жизнь загнала в рунет. Хочешь жить – учись учиться.

– Молодец! Сечешь по жизни!

– А то!

– Слушай, ты сейчас прямо по Главной так и поедешь? – спрашивает она еще более радушным рыком и переходя на обычный язык.

– Ага, по Главной….

– Ну так вот, в уплату за огорчение окажи мне услугу! Там на углу Щорса киоск стоит с астраханскими арбузами – отдай хозяину мое произведение, он его на крышу выставит как рекламу…

– Ну давай! – Вышла я из поливалки, взяла у нее надувной арбузище и прикрутила его к багажнику рядом со шлангом, на крыше: у арбуза хвостик был, как у настоящего, чтобы надувать, замотанный зеленой проволокой. Красиво получилось – зеленое на оранжевом. Хотела уже ехать, а рекламщица вдруг спрашивает, уже совсем человеческим голосом:

– Слушай, тебя как зовут?

– Варвара.

– А меня – Юленька. – Ничего себе «Юленька», думаю. Впрочем, я тоже не всегда Варвара, бываю и Варенькой если со мной по-хорошему.

А она продолжает:

– Варь, у меня еще готовая продукция есть, а тащиться с нею по городу по такой жаре неохота. Я лучше в садике творчеством займусь. Может, ты мне и остальную продукцию по заказчикам развезешь и деньги с них возьмешь? Они мне десять тысяч за фрукт платят, тысяча – твоя. На обратном пути деньги мне завезешь. Идет?

Я не удивилась такому доверию – я бы ей тоже доверилась.

– Идет!

– Ну так сдай назад – фрукты у меня в палисаднике на солнышке зреют, сохнут то есть.

Я задним ходом подъехала к ее палисаднику, украсила Юленька мою поливалку арбузами и дынями, и дальше я поехала по Главной будто на бразильском карнавале – сверху на оранжевой машине желтые дыни и зеленые арбузы, впереди – два фонтана с радугами. Красота! Прохожим нравится, особенно детям: они еще и под фонтанными усами купаются, веселье полное.