– Поверь мне, этот негодяй приведет Генриха к брачному ложу.

– Господи, он чудовище!

Рейнард был вне себя от ярости.

– Такое же, как мой отец, – спокойно заметила Рона.

– Я сочувствую леди Дженове.

Некоторое время Рона смотрела на него в задумчивости.

– Она знает? Лорд Генрих сказал ей о замене жениха?

– Вряд ли. Он даже ни словом не обмолвился о своей тайне, известной Жан-Полю.

– Он должен рассказать ей, – бросила Рона. – Если она его любит, то поймет и простит. Женщины гораздо сильнее, чем представляют себе мужчины.

Рейнард улыбнулся, и тут Рона спохватилась. Неужели она забыла, на чьей стороне выступает? Их с Алфриком свобода напрямую зависит от судьбы, уготованной леди Дженове. Роне нельзя сейчас думать о справедливости и благородстве.

Рейнард снова заговорил о Жан-Поле:

– А вы знаете, кто он такой на самом деле? Что вам о нем известно?

– Думаю, он и вправду священник. Слишком хорошо образован, чтобы притворяться. Он с нами уже год, и меня удивляет, что он все еще здесь. Он очень умен. При желании мог бы найти себе место получше, чем замок Хиллдаун. Но, похоже, у него своя тайная цель.

– Скорее всего.

– Да, наверное. Его уродство – результат ожога. Шрамы старые. Тело тоже все изуродовано. Он чудом выжил.

– Действительно чудом. И вы не знаете его другого имени?

– Нет, только Жан-Поль. – Рона нервно крутила на мизинце перстень. – Он… он не тот человек, с кем приятно вести беседы. Я никогда не чувствую себя уютно в его присутствии. Мне кажется, он втайне потешается надо мной. И смех у него недобрый, Рейнард.

Слова будто сами сорвались у нее с языка. Куда девалась ее осторожность? Стены, которыми она окружила себя для безопасности, рухнули.

Рейнард накрыл ее руки ладонями и ласково сжал. Рейнард не хотел, чтобы она возвращалась в замок Хиллдаун к отцу и Жан-Полю, но что он мог сделать? Придется ее отпустить.

Отпустить? Рейнард мысленно улыбнулся. Как будто она позволит ему командовать собой! Леди Рона – властная женщина, привыкшая повелевать. Сможет ли он убедить ее перейти на их сторону? Одно дело – проявлять сочувствие, и совсем другое – предать отца и объединить силы с лордом Генрихом. Рейнард не верил, что Болдессар когда-нибудь даст своим детям свободу. Они его собственность, а он в силу жадности по доброй воле не расстанется с тем, чем владеет.

Снова послышались голоса. На этот раз один из них принадлежал его тетке. Она бранила одного из парней, принесших дрова. Рейнард взглянул на Рону и приободрил ее улыбкой.

– Это Матильда, хозяйка таверны. Не бойтесь, она вас не выдаст.

Рона посмотрела на него подозрительно:

– Ты, похоже, хорошо ее знаешь, Рейнард.

– Она сестра моего отца, – ответил он после секундного колебания.

Рона удивилась:

– Вот как?

– Она не всегда была такой, как сейчас. Когда-то она носила дорогие платья, как вы, и драгоценности. Ее мужем был купец из Брюгге. Но он промотал свое богатство и умер, оставив ее лишь долги.

– Вероятно, ей было трудно с этим смириться.

– Да. Я помогаю ей чем могу. Но это такая малость.

Рона подняла на него глаза. В них светилось удивление.

– Значит, ты ей помогаешь? Не бросил ее в бедности? Ведь пользы тебе от нее никакой.