С почти комическим выражением раздумий на лице стражник поскреб щеку, а затем сказал:

— Прости. Девчонки тут не было. Мы не продавали больших партий рабов. Ты ошибаешься.

— Сомневаюсь. Если бы тебе нечего было мне сказать, не стал бы ты раздумывать перед своими словами. В тебе боролись жадность и осторожность, и осторожность победила. Понимаю. Если это необходимо, я могу воззвать и к твоему чувству самосохранения.

Быстрым, плавным и отточенным движением, выдававшим в нем отличного фехтовальщика, Барерис вытащил клинок из ножен. Охранник отскочил назад, двое рабов сдавленно ахнули.

— Ты спятил? — дрожащим голосом произнес сторож. Его рука слабо потянулась к кнуту на поясе. — Не станешь же ты убивать меня просто потому, что я не сказал тебе то, что ты хочешь услышать!

— А тут ты ошибаешься, — ответил Барерис, приближаясь к нему легкими шагами. — Может, позже меня и будет мучить совесть, но пока что ты стоишь между мной и всем, о чем я мечтал последние шесть лет. Или, по правде, с тех пор, как мне исполнилось восемь. Этого достаточно, чтобы отмести сомнения в сторону. Вытаскивай свой хлыст, если хочешь, но во время своих странствий я ни разу не видел, чтобы сыромятная кожа одержала победу над сталью.

— Если ты меня убьешь, стража тебя схватит.

— Я исчезну из города ещё до того, как кто-нибудь, кроме этих рабов, узнает, что ты мертв. Сильно сомневаюсь, что они решат поднять тревогу из любви к тебе.

— Я буду звать на помощь.

— Она не успеет вовремя. Я могу достать тебя своим мечом прямо сейчас.

Охранник обернулся в поисках двери. Пропев короткую строчку, Барерис со своей ладони вызвал магическую фигуру, которая уничтожила весь воздух в его легких. Окутанный облаком ядовитого пара, стражник споткнулся и согнулся в пароксизмах рвоты. Задержав дыхание, чтобы избежать того же эффекта, Барерис сгреб мужчину за шиворот и вытолкнул его из облака невидимого, но зловонного дыма. Затем он бросил стражника на спину и, прижав клинок к его горлу, подождал, пока его не перестанет тошнить.

Когда это наконец произошло, бард произнес:

— Это твоя последняя возможность. Говори немедленно или я убью тебя и поищу кого-нибудь ещё. Ты не единственный, кто знает то, что мне нужно.

— Хорошо, — сдался наконец охранник, — только, прошу, ни одной живой душе не говори, что узнал это от меня. Они предупредили, что мы не должны трепаться об их делах.

— Клянусь Переплетчиком и его Рукой, — воскликнул Барерис, — о ком ты, во имя Абисса, говоришь?

— О Красных Волшебниках.

Наконец Барерис понял, чем объяснялось нежелание стражника открыть ему правду. Любой человек с зачатками здравого смысла избегал даже мыслей о том, чтобы перейти дорогу кому-нибудь из алого ордена.

— А теперь рассказывай, что конкретно произошло.

— Они — маги и их слуги — заявились ночью, прямо как ты, и скупили у нас весь запас. Они сказали Чергобе, что вернутся — чтобы купить у нас ещё рабов, если мы будем молчать, или чтобы наказать нас — если станем трепать языками.

— Как их звали?

— Они не представились.

— Зачем им были нужны рабы?

— Да не знаю я! Они не сказали, а у нас хватило ума не спрашивать. Мы взяли золото и сочли себя счастливчиками уже потому, что они заплатили запрошенную сумму. Даже если бы они вообще отказались платить, что бы мы могли поделать?

Барерис отступил от охранника на шаг и бросил ему ещё одну золотую монетку.