– Предлагаю продолжить наш разговор во время вальса! – предложил бархатистым баритоном Шарлемань, обнимая одной рукой прекрасную партнершу за талию.

– Не слишком ли вы торопитесь? – кокетливо спросила она, – А вдруг я обещала станцевать вальс с кем-нибудь еще?

– Ручаюсь, что нет, – пророкотал Шарлемань и положил ее ладонь себе на плечо.

– Откуда вам это знать?

– Элементарно! Вы же еще ни с кем не познакомились в Лондоне, в чем только что сами же мне и признались.

Наивная прелестница захлопала глазами. Любуясь ею, он отметил, что она пока не научилась лицемерить, как столичные светские львицы. Его воображению представилась сказочная картина теплой звездной ночи, которую они с ней проведут, возлежа на шелковом китайском покрывале в его опочивальне, предаваясь головокружительному сладострастию.

– Разве правила хорошего тона позволяют подобную вольность? – спросила Сарала.

– Об этом не тревожьтесь, все нормально! – заверил ее Шарлемань и, презрев возможные неприятные последствия, привлек ее к себе.

Сегодня ему хотелось получить как можно больше удовольствия от танцев. Однако сделать первое па ему домешала чья-то крепкая рука, легшая ему на плечо.

Взбешенный такой неслыханной наглостью, он резко обернулся, но мгновенно остыл, когда увидел перед собой Себастьяна. Столь скорой новой встречи с ним он не ожидал.

– Ах, это ты! – наконец сказал он.

– Какая муха тебя укусила? – спросил у него Себастьян. – Почему ты внезапно оставил нас?

Пожав плечами, Шарлемань отвечал:

– У меня должна была состояться деловая встреча с Шипли. Но мы с ним условились перенести ее на завтрашнее утро, да ты и сам, братец, был занят решением ответственной семейной проблемы, не так ли? Я счел разумным не беспокоить тебя по всяким пустякам и укатил на этот бал.

– Но мы же не завершили наш деловой разговор, ты так ничего и не рассказал мне о предстоящей сделке с шелком…

– Поговорим об этом позже! – ответил ему Шарлемань и закружил свою очаровательную даму в танце.

– Кто это? – поинтересовалась она, посматривая на Себастьяна.

– Мой брат герцог Мельбурн.

– Герцог Мельбурн, Себастьян Гриффин? Тот самый? Глаза Саралы засветились неподдельным интересом. Она, как, оказалось, все-таки знала кое-что об английском высшем обществе, следовательно, подумал Шарлемань, не совсем простодушна.

– Простите, милорд, но я не сразу сообразила, что вы тоже принадлежите к этому знаменитому семейству! Я слышала, что недавно ваш брат женился на художнице. Это верно?

– Да, но лишь отчасти: женился на портретистке мой младший брат Закери, – уточнил Шарлемань.

– Похоже, что ваш старший брат сердится на вас. – заметила Сарала. – Надеюсь, это не потому, что вы танцуете со мной?

– Осмелюсь сказать, что я вправе самостоятельно выбирать себе партнерш по танцам, – мысленно послав Себастьяна ко всем чертям, ответил Шарлемань. – Я вижу, что он произвел на вас сильное впечатление. Не беспокойтесь, он недоволен тем, что я не ввел его в курс одной своей завтрашней сделки, а он считает братским долгом совать свой нос во все мои дела. Такой уж у него характер.

Горделивая осанка могущественной столичной персоны была способна потрясти воображение даже лондонской девушки, впервые вышедшей в свет, а не только уроженки далекой восточной страны, где царят иные нравы и порядки.

Восхитительная грудь Саралы, заинтригованной словами Шарлеманя, стала вздыматься чаще, изумрудные глаза ее засверкали.