– Во сне или в реальности? – резко спросил я.

– О, в реальности. Хотел бы я, чтобы это было во сне. Но и сны у меня тоже были. О, что за сны! Говорю вам, Пинкни, их достаточно, чтобы довести человека до экстатического безумия – когда он просыпается в этом земном прозаическом мире и знает, что существуют иные, внешние миры! О, эти гигантские строения! Эти колоссы, упирающиеся в чужие небеса! И Великий Ктулху! О, чудо и красота его! О, ужас и злоба! О, неизбежность!

Я подошел и, взявшись за плечи, резко встряхнул его.

Он сделал глубокий вдох и минуту сидел с закрытыми глазами. Потом произнес:

– Вы ведь мне не верите, не так ли, Пинкни?

– Я вас слушаю. Верить не обязательно, правда?

– Я хочу, чтобы вы для меня кое-что сделали!

– Что именно?

– Если со мной что-нибудь случится, заберите эту резьбу – вы знаете какую – вывезите ее куда-нибудь, подвесьте к ней груз и бросьте в море. Желательно – если сможете – где-нибудь под Иннсмутом.

– Послушайте, Джейсон, вам кто-нибудь угрожал?

– Нет, нет. Вы обещаете?

– Конечно.

– Что бы вы ни услышали, ни увидели или только подумали, что видите или слышите?

– Да, если вы этого хотите.

– Хочу. Отправьте ее назад. Она должна вернуться обратно.

– Но скажите мне, Джейсон… Я знаю, вы достаточно резко отзывались обо всех в ваших заметках последнюю неделю или около того… Что если кому-то взбрело в голову отомстить вам?

– Не смешите меня, Пинкни. Ничего подобного. Я же сказал, что вы мне не поверите. Это все резьба – она все дальше и дальше проникает в наше измерение. Нужели вы не можете понять этого, Пинкни? Она начала материализовываться. Впервые это случилось две ночи назад – я почувствовал его щупальца!..

Я воздержался от комментариев и ждал, что будет дальше.

– Говорю вам, я проснулся и почувствовал, как холодное влажное щупальце стягивает с меня одеяло. Я ощутил, как оно касается моего тела – я, знаете ли, сплю без ничего, если не считать постельного белья. Я вскочил, зажег свет – и оно было там, реальное, – я мог его видеть так же хорошо, как и чувствовать, оно сворачивалось, уменьшалось в размерах, растворялось, таяло – и потом снова исчезло в своем собственном измерении. А кроме этого, всю последнюю неделю до меня из этого измерения доносились звуки – я слышал пронзительную музыку флейт и какой-то зловещий свист.

В этот момент я был убежден, что разум моего друга не выдержал.

– Но если резьба оказывает на все такое воздействие, почему же вы ее не уничтожите? – спросил я.

Он покачал головой:

– Никогда. Это моя единственная связь с миром извне, и уверяю вас, Пинкни, в нем есть не только тьма. Зло существует на многих планах бытия.

– Если вы в это верите, Джейсон, неужели вы не боитесь?.

Он наклонился и, странно блестя глазами, долго смотрел на меня.

– Да, – наконец выдохнул он. – Да, я ужасно боюсь – но меня это еще и завораживает. Вы можете это понять? Я слышал музыку извне, я видел там разные вещи – по сравнению с этим все остальное в этом мире тускнеет и блекнет. Да, я ужасно боюсь, Пинкни, но по своей воле не позволю страху стоять между нами.