Звучит сигнал чужой трубы, и вся толпа поворачивается и бежит, оставив перед замарцами заслон из латников в особо тяжёлой броне – они должны остановить наступление, дать возможность основному войску отойти в город.

Нед не понимает этого. Он лишь видит, что враг уходит, что у него забирают возможность напоить меч кровью, и существо, образованное из Неда и Чёрного, приходит в неистовство, в сумасшедшую ярость. Оно изрыгает грязные ругательства, прыгает на строй латников и, уже забыв о том, что нужно стоять в строю, отбрасывает щит, выхватывает второй меч и начинает кромсать противников двумя мечами сразу.

Мечи с хрустом врезаются в тела людей, разрубая прочнейшую броню – нет препятствий для стали, напитанной кровью, с демоном, заключённым внутри.

Бойцы падают, как трава под косой опытного косаря. Летят куски щитов, те, кто пытается достать Неда мечом – тут же умирают. Никто, посмевший поднять на него оружие, не остаётся в живых. Страшная живая машина смерти продвигается вперёд, молотя противника и разбрызгивая кровь.

Следом за ним в заслон вгрызаются остальные бойцы Корпуса, и вот – полоса из одетых в тяжёлый металл латников Исфира прорвана. Латников берут в кольцо и методично убивают, как зверей на загонной охоте.

Через недолгое время на месте заслонного полка остались лишь трупы и раненые, стонущие под ногами врагов. Их безжалостно добивают, не обращая внимания на мольбы и проклятия, и через час на поле боя воцаряется тишина, лишь ветер, проносясь над страшным местом, испуганно уносится к морю – там не пахнет кровью и нечистотами, там воля и свобода…

– Стой, Нед! Остановись! – слышит он голос, но не понимает, что зовут его. Обернувшись, оскаливается и прыгает, занося меч, и только в последний момент меч останавливается у шеи Арнота, испуганно округлившего глаза:

– Ты что? Нед, что с тобой?

Нед опускает руки – его бьёт крупная дрожь, в глазах темнеет, он как будто то выныривает из воды, то снова опускается на самое дно – туда, где лежат раковины жемчужниц, туда, где тихо, темно и рыбы спокойно проплывают мимо по своим рыбьим делам.

– Ты ранен? Смотри – у тебя кольчуга в нескольких местах пробита и прорублена! И шлем помят! Тебе к лекарю надо – ты весь в крови!

– Не надо, – хрипло вытолкнул Нед, – со мной всё нормально. У нас как? Ойдар живой? Ребята?

– Ойдар живой. Ребята… есть погибшие и раненые, – странным голосом сказал Арнот, отводя глаза от лица Неда. – Нед, что у тебя с лицом? Вернее – с глазами?

– А что у меня с глазами?

– Они какие-то странные… чёрные. У тебя были голубые глаза. А теперь чёрные, как дырки…

– Не знаю, о чём ты говоришь, – холодно сказал Нед, – лейтенант жив?

– Жив, – хмуро ответил Арнот, – вон, бегает. Сейчас будет сигнал к построению, похоже на то.

И точно. Через несколько секунд заревели трубы, требуя от солдат встать в строй. Оставшиеся на ногах становились, закрывая бреши, образовавшиеся из-за гибели их товарищей.

Нед прошёл вдоль строя, посчитал – из ста пятидесяти осталось сто двадцать человек. Часть ранены, часть убиты. Он слегка удивился – в таком месиве потери были не слишком велики. Меньше, чем он думал. От случайностей никто не застрахован – случайная стрела, случайно попавший меч, случайно ударившее копьё – но для такой битвы это было просто малой кровью. На каждого бойца корпуса четыре исфирца! И не какие-то ополченцы – регулярная конница, латники – костяк исфирского войска! И где они? Сидят за воротами города и прячутся, как крысы…

– Сержант, доложи о потерях! – объявился лейтенант Юстар.