Поэтому она всего лишь разрешила ему проводить ее до номера. Петр несколько задержался, вероятно, ожидая приглашения войти.

«Какой ты быстрый, — усмехнулась про себя Лариса. — Нет, сегодня фиг тебе. Может быть, позже, но уж точно не сейчас».

— Спокойной ночи, — чуть разочарованно прошептал он, низко наклонившись к Ларисе и слегка касаясь губами ее лица.

— Спокойной ночи, — ответила она и быстро прошмыгнула к себе в комнату, захлопнув дверь перед его носом…

Из дневника Олега Николаева 30 декабря 1999 г

Вчера выехали из Грозного. Я и Колян Евграфов из «Московских новостей». Должны были выехать еще телевизионщики, но почему-то задержались. Вроде бы ожидают какую-то диверсию. С нами едет группа сопровождения: два БТРа. Если честно, то страшно — чувствуешь себя как под дулом автомата. Впрочем, это чувство присутствует здесь всегда. К нему привыкаешь и уже почти не обращаешь внимания. Причем перед этим чувством равны все: и первогодки, и матерые контрактники. Оно чуть притупляется, когда находишься в населенных пунктах, но здесь, на совершенно пустынной и заснеженной дороге, обостряется.

Едем молча, даже Колька прекратил травить свои дурацкие анекдоты. Наш шофер, Мишка Степанов, казалось, сросся с баранкой и смотрит только на дорогу. Ехать недалеко, но каждый метр дается с трудом. Никто не знает — удастся ли ему встретить Новый год. А подготовка здесь идет не хуже, чем на Красной площади, в Москве. Радостны те, кто успевает уехать домой, — они ужасно торопятся и суетятся. А вылет вертолета постоянно откладывают… Поэтому вокруг стоит невообразимый мат. Те же, кто остается, пытаются даже достать елки.

Из Москвы идут неясные слухи о смене власти. Вроде бы ЕБН собирается сваливать. Интересно, правда это или нет? Я лично не верю.

А ребятам все равно — кто там будет, наверху, у них своя жизнь. Общаться с ними интересно — хочется понять психологию человека, привыкшего убивать. Кое-кто говорит, что война порождает убийц. Но, на мой взгляд, это абсолютная неправда. Могу заявить со стопроцентной уверенностью — никто здесь никогда не говорит о бое и не хвастается количеством убитых. Разговоры идут только о доме, о женах, о детях, о подругах. Чаще можно услышать о том, в какой позе и от чего больше всего кончают женщины, чем о какой-то кровавой бойне.

Я поймал себя на мысли, что люблю их всех. Война удивительным образом сближает. Здесь нет ни мелких склок, ни интриг, даже среди женского медперсонала. Каждый придет на помощь другому в любой момент, не задумываясь, какие отношения у них были пять минут назад. Конечно, конфликты возникают, но, как быстро они вспыхивают, так же быстро и гаснут…

Только тут, в Чечне, можно почувствовать этот необыкновенный дух братства…

Темнеет… Тревога усиливается. Иногда мне кажется, что Колян молится. И не напрасно… Впереди показались огни блокпоста. Кажись, добрались!

День 2-й

Олег Николаев пребывал в не свойственной ему прострации. Встреча с Ларисой совершенно выбила его из колеи и вернула во времена студенческой молодости. Обычно он не отличался сентиментальностью и впечатлительностью, но теперь ему почему-то было неприятно, что вчерашний вечер бывшая одногруппница провела не с ним, а с каким-то новым курортным знакомым.

Тогда, в годы беззаботной юности, у них даже было что-то наподобие начинающегося романа.