Она никогда не знала как это, чтобы кто-то касался её разума, не хотя этого, и она на интуитивном уровне не хотела, чтобы этот кто-то касался его.

        Кэми обнаружила, что сжимает его руку, дабы получить хотя бы толику успокоения, а он сильно и неосознанно сжимал её руку в ответ. Пальцы давили кость, пока они отчаянно боролись своими разумами друг с другом, чтобы держаться друг от друга подальше.

        У Кэми перед мысленным взором дрейфовала ФРАЗА, которую она услышала или где-то прочла: прими эту чашу от моих губ. Содержимой этой чаши было слишком горьким: каждое чувство говорило ей, что это яд, и она не могла заставить себя проглотить его.

        Джаред был там. Анджела была там, и Холли и Ржавый. Она должна была помочь им.

        Кэми подумалось с ужасающей ясностью, что последней мыслью её станет: Это самая худшая из всех, совершенных мной, ошибок.

        Она перестала бороться с заклинанием, и позволила себе быть вовлеченной в отвратительную близость. Два человека в ужасной пародии на единое существо, становясь нечто таким, что должно показываться только на каком-нибудь карнавале ночных кошмаров.

        Джаред не говорил ей на что это будет похоже. Эш рассказал. Возмущение и гнев, и предательство, появившиеся у неё в голове, словно вторгшаяся армия, не принадлежали ей. Как он и говорил об этом, все было иначе. Я не хочу этого!

        Кэми не стала бы разговаривать с ним подобным образом. Она не могла. Пока нет.

        Она шла, шатаясь, до тех пор, пока не сели и не открыла глаза. Мир остался прежнем. Он продолжал задыхаться в огне, во тьме и ужасе. Изменилась именно она, и теперь это не могло иметь значения.

        — Ты тренировался использовать магию, — сказала она. Её голос напоминал поток звуков. — Значит, это ты должен использоваться полученную силу.

        — Я не могу, — задыхаясь, произнес Эш. — Я не знаю как...я не...

        Он был еще менее привычен к этому, чем она, напомнила себе Кэми. Именно она выбросила их обоих в эту авантюру, значит ей и брать все в свои руки, на её плечи ложится ответственность разобраться с ситуацией.

        Она сделала глубокий вдох, горло саднило, словно она кричала, что есть мочи, и попыталась подумать трезво. Казалось невозможно как-то упорядочить мысли в своем разуме, в которой только-только вторгся чужак. Но она отказывалась допускать саму мысль об этом. Посреди хаоса творилось волшебство. Это было похоже на попытку схватить своими руками бурю, закружившую ножи, но она заставила себя думать о страдание и волшебстве раздельно. Ей хотелось дать магию Эшу. Она думала об открытых объятиях к нему, о том, что она могла предложить из того, что у неё было и он мог бы это использовать.

        Эш забрал силу осторожно, как нечто, что он пытался унести в своих трясущихся руках, и при этом не проронить ни капли. Кэми почувствовала его удивление и впервые робкое чувство радости, пробившуюся сквозь ужаса и паники. Он не ожидал такого количества силы, или не ожидал, что она достанется ему так легко.

        Джаред, по правде говоря, никогда по сути не оценивал или не понимал, какая у него имелась сила. Прежде Кэми не чувствовала, не принадлежащего её, такого ликования и не видела кого-то, кто знал, как использовать волшебную силу от неё и что-то с ней сотворить.

        Рука Эша разжала её ладонь, и он поднялся на ноги.